Сибирские огни, 1975, №5

летит второй «мессер». Самолеты скрылись. Бегу к ротной машине позвать на помощь— ранило бойца, моего земляка из Малмыжа. Там и тут лежат убитые. Несут раненых. Санинструктор перевязывает тяжело раненного в обе ноги Пашу Гончарова, старшего лейтенанта, одного из дружной четверки командиров взводов нашей роты. После этого налета стали разгонять колонну по степи. Собрал своих людей, по­ дошел к машине, и тут снова налет. В моем взводе ранило двоих. Убило Захарова — пять пуль пробило комсомольский билет. В первый налет смертельно ранило командира батальона подполковника Затворницкого. ...Еще одна ночь в степи. Проехали под непрерывными бомбежками километров во­ семь. Бомба попала в машину с боеприпасами. Долго рвались снаряды, освещая ярки­ ми вспышками почерневший снег. Сидим с Сергеем Евсеевым в кабине. — Ну, Колька, если переживем эту ночь, долго жить будем,— говорит он мне. Мчимся дальше. По широкой расчищенной дороге машины могут идти в два и в гри ряда: немцы держали ее наготове, сгоняя на работы все население — наверное, чу­ яли, что пригодится для блицдрапа. Бежали они отсюда без боя. Так бежали, что ва­ ленки порастеряли вдоль всей дороги. Всюду они валяются тут на снегу, эти немецкие «валенки», сплетенные из русской соломы, вызывая у нас веселое удивление и смех. Приодел Гитлер своих вояк для зимних подвигов в России! Теперь мы на месте — Яровая, Сталинской области, на Северном Донце. Про­ езжая мимо Святогорской железнодорожной станции, с улыбкой вспомнил, как здесь в прошлом году выходил я на тропу войны в полном вооружении: с чемоданом, наби­ тым куксовскими конспектами. Давно ли это было, а кажется, что прошло с тех пор много-много лет. Здесь позапрошлой ночью уже навели переправу: над замерзшей рекой построили низководиый мост. Со льда забивать сваи, конечно, проще и легче, но моему взводу досталась громадная полынья на середине реки. Вот в ней-то мы и побарахтались ноч­ ку, пошлепали по воде. Утром по мосту двинулся первый танк. Стальная громадина с длинным хоботом орудия — он, как умное животное, осторожно прошел по узенькому, на вид неказистому мосту, как будто недоверчиво пробуя его надежность. И перекину­ лась фронтовая дорога на правый берег, зарокотала танковыми моторами. А мы с гор­ достью смотрели на дело рук своих и, безмерно усталые, оылп веселы. Сегодня похоронили подполковника Затворницкого, нашего командира батальона. Жизнь его оборвалась там, в морозной степи, а тело мы привезли сюда. Еше один скорбный обелиск с пятиконечной звездой остался на дорогах войны, в маленьком селе, у сосновой опушки. А нам, живым, идти вперед, исполнять свой суровый долг. 6 февраля Батальон уехал вслед за танковой колонной, а наша рота осталась дежурить на мосту. Перешли на новые квартиры, в село Банное, поближе к переправе. Сколько я ни проехал сел и городов, сколько ни перевидал людей, таких приветливых и ласковых хозяек, как здесь, нигде не встречал. Дома нас не могли бы встретить лучше. — Наши пришли! — радостно говорят они. Здесь очень красивые края. Весь правый берег Донца высокий. На этих кручах гус­ той столетний сосняк. Среди сосен белеет древний монастырь. Днем я его еще не видел вблизи, возле него проходили ночью. На высокой скале издалека виден памятник Арте­ му. А этот берег низкий — сплошной дубовый и сосновый парк. Здесь быЛи курорт­ ные места. Но все изгадили немцы. Везде чернеют траншеи и окопы, каждый дом превращен в дот: т%м и тут зияют узкие амбразуры, пробитые над самой землей в фундаментах санаторных корпусов. В Богородичном, на том берегу Донца, половина домов разбита бомбежками. 9 февраля Перехожу со своим взводом на тот берег, в Богородичное, сменить на переправе первый взвод. Там пока все в порядке: мост цел, грузы идут беспрерывным потоком. Идут к передовой танки, «катюши», маршевые роты, машины с боеприпасами, тягачи, с