Сибирские огни, 1975, №5

без остатка... Вокруг — трава, лес зеленый, под деревьями совсем по-домашнему пе­ стрят пятна света и тени, и над всем этим — проклятая война. Воют бомбы — сердце бьется злее: хоть еще секунду подышу! Ну, а если чудом уцелею, я стихи об этом напишу. 18 августа Получил вчера письмо от отца. Большое это событие — получить весточку с роди­ ны. Видишь знакомый почерк, читаешь родные имена и названия, нет-нет да и вздох­ нешь над этой немножко грустной фразой отца, повторяющейся во многих письмах. «Старые стареют, молодые растут». Братишка мой, Вася, теперь тоже младший лейте­ нант. Вот бы кого сейчас встретить... А жизнь идет все такая же бесплодная. Порядком надоело такое существование. Нашел книгу некоего Михайлова «Грехи прошлого», но, прочитав, поставил ее в пяти шагах от себя, старую, в облезлом рыжем переплете, дрянную книжонку, и двумя вы­ стрелами из автомата запечатлел свой отзыв на всех страницах, от корки до корки. 19 августа Очень красивы эти места. Вот здесь, передо мной, озеро оно уходит узкой лентой вдаль, берега его сплошь в кудрявых березах, прямо в воде растет густой лоз­ няк, а выше зеленеют молодые дубки. За леском — широкие и ровные, без ^единой кочки луга, уже скошенные, с убранным сеном. За этой великолепной равниной видны дома большого приволжского селенья (Среднее Погромное, кажется). Но дальше, за этими домами, раскинулись побуревшие от зноя, неприветливые степи. Каковы они вблизи, не знаю. Это уже Заволжье. Сегодня почему-то вспомнились стихи, написанные еще на Дальнем Востоке. Август брызнул желтыми тонами, отгремела летняя гроза... Наверное, потому, что со вчерашнего дня этот самый август нахмурился, стал ти- хо накрапывать дождь. Дунет ветер, и с деревьев на палатку с добрым стуком падают тяжелые капли. Хотя мы и в тылу сейчас, недавно убило одного командира взвода. Молод и красив был лейтенант Мурза — и все это кончилось в ноле, возле расстрелянной маши­ ны, под свист пролетающего «мессера». Шофера ранило в руку. 23 августа Приехал сегодня на переправу, на дежурство. Перевозим на баржах через Волгу на тот берег войска, орудия, боеприпасы, а обратно переправляем раненых. В небе, не переставая, жужжат моторы, а дым от зенитных снарядов не успевает рассеиваться — все небо в’белых барашках разрывов. Кругом беспрерывно охает, грохает, гудит, виз­ жит, с земли поднимаются столбы дыма и пыли. Вчера вечером немцы обстреливали переправу из минометов, а сейчас на том бере­ гу Волги слышатся длинные очереди автоматов. Бьют орудия. Самолетов сегодня мало, но вчера они так и висели в небе. Вечером над Сталинградом взметнулся огромный клуб огня, но в ту же минуту недалеко от нас застрочили из пулемета по самолетам, и грохот того взрыва, наверное, слился с пулеметной трескотней. Мы в это время перего­ няли понтон по реке к месту стоянки. Мотор не заводился, гребцы устали, а плыть про­ тив течения, — но добрались. Вдоль всего берега расставлены буксирные пароходы, ка­ тера, лодки, а между ними — наши понтоны. 25 августа . Ночью вытаскивали из воды полупонтоны и грузили их на машины. Часам к двум все было сделано. Едем, а над нами тарахтят наши ночные бомбардировщики, как их называют официально. А мы их зовем «огородниками» и «кукурузниками» — эти лег­ кие, беззащитные машины, совсем, казалось бы, непригодливые для войны. Но понаве-