Сибирские огни, 1975, №5

130 6 августа Ночь прошла спокойно. Провел ее на мосту — в шинели, накинутой на плечи, с би­ ноклем па груди. А когда после бессонного дежурства пришло утро, выше моста раз­ дался глухой гук, такой уж нам знакомый, и над рекой зашипел первый снаряд. На обрыве правого берега поднялась туча пыли и дыма, а потом донесся треск разрыва. С этого момента методически, через каждые пять минут, слал, гад, снаряд за снарядом на переправу, но все они падали то на гору, то на дорогу, то в воду. Много снарядов не разорвалось — дрогнет земля от зарывшегося в нее фугаса, и все. Смертельно рани­ ло регулировщика на том берегу — оторвало руку и пробило легкие. Предательский снаряд угодил-таки в мост, в самый конец его, за островом, у того берега. Регулиров­ щик кричит оттуда: — Мост разбило, остановите машины! Орудия теперь бьют по дороге, по скоплению машин, снаряды разрываются за го­ рой. Мы кинулись на мост. А он — в полкилометра длиной. Дошли до конца его, ви­ дим — метров десять повредило: вырвало порядочный клок сбоку, сбило насадку со свай, разнесло настил. А под мостом в воде кверху скатами лежит машина. Содрали топорами, ломами, просто руками настил, перестлали его снова, а орудия гукают, и снаряды, шипя, перелетают через паши головы и разрываются на дороге и на юре. С непривычки, конечно, жутковато. Хороший у меня помкомвзвода старший сер­ жант Филиппов. Ладно скроенный, плотно сшитый, он всегда спокоен и уравновешен. — Идите, товарищ лейтенант, отсюда, а то и меня, и вас убьют, —- говорит он мне. Отвечаю, что я уже здесь был и меня не убили, и стало быть, и на этот раз ничего не будет. Работа наша подходит к концу. Движение пока будет в одну ленту, основной ремонт сделаем ночью. К нам пришла смена, и мы покидаем мост под методический вой снарядов. Поспать, отдохнуть не пришлось. Огонь перенесли, и на этот раз снаряды зашипели над нашим берегом. Раздается знакомый гук, слушаешь приближающееся шипенье и ждешь: где-то рванет этот снаряд. На душе обида и злость. Тем, кто встречается сей­ час на том берегу с немцами лицом к лицу, конечно, труднее. Но у них в руках ору­ жие, они могут драться. А мы... Мы — понтонеры-мостовики с черными петлицами, и наше оружие —железные понтоны да сосновые сваи. Наша участь —вот так, в бес­ сильной злости скрипеть зубами. — Товарищ старший лейтенант, — говорю своему земляку. — Сережа, пусти меня туда, на тот берег. Возьму своих ребят, несколько человек — найдем мы этих гадов с их пушчонкой. — Колька, не дури! У немца не одна пушка. Отдыхай, скоро опять на дежурство. Мое первое крещение, похожее на боевое, произошло. Ночью снова пойдем рабо­ тать на мост. Обстрела пока больше нет. После того еще в одном месте повредило пе­ реправу, но там быстро зачинил дежурный взвод. 9 августа ...После очередной бомбежки мы уже второй раз ремонтировали мост, когда из-за горы вдруг налетели самолеты. Их было около сорока, двухмоторных «юнкерсов». Эти самолеты называют еще музыкантами, за то, что они пикируют с включенными сиренами. Не успел отбежать подальше на остров, как над головой завыли бомбы. Бегу, за­ дыхаясь, по склону холма, среди выжженного лозняка, и уже в последнюю минуту ва­ люсь в небольшую воронку. Со мной рядом падает кто-то еще. И почти сразу .— взры­ вы. А самолеты пикируют один за другим, и бомбы воют над головой почти беспрерыв­ но, падая рядом. Кажется, вот-вот одна из них накроет и ничего от тебя не останется. Визг, вой, над нами пыль, свистят осколки, а бомбы воют и воют — сначала тихо, потом все громче и громче, вгоняя душу в пятки. Я запомнил такой момент, когда счи­ тал, что все кончено, неизбежного не избежать: расслабил мускулы, лицом уткнулся в землю и, кажется, даже закрыл глаза. Но бомбы рвутся, а я все жив и даже не ранен.