Сибирские огни, 1975, №5

и песню «Отраду» — беспечный романс. Лаская мне душу отрадной мечтой, пропела Катюша о девушке той, которая где-то живет в терему — и нету к ней, нету дорог никому. Пропела девчонка, согрела на час. А терем высокий теперь не для нас. Не девичьи ласки за далью дорог — шинели, да каски, да пыль от сапог. Спасибо, сестренка, но, видишь, судьба: тревожно и звонко запела труба. Шипенье снаряда, в атаку приказ — вот наша «Отрада», жестокий романс. 8 мая Печет весеннее солнце, веет ласковый ветер, на душе почему-то легко и радостно сегодня. Так бы и полетел навстречу этой бездонной синеве, обнял ее, необъятную, и прижал к груди. Но фронт — в 50 километрах, до Харькова — 120, и там хозяйничают немцы. Где-то впереди Днепр, еше дальше —голубой Дунай в белых майских садах. I отни больших и малых рек, через которые нам проложить мосты к сотням тысяч обез­ доленных людей, ждущих нас. 11 мая Сижу,^ читаю Чехова. Этот большой сборник его избранных рассказов стал моей настольной книгой. Открываю для себя мир прекрасного. Как много этих миров, кото­ рые для меня —белое пятно. Не было у деревенского парня ни многотомных библио­ тек, ни мудрых наставников. К этим мирам шел наощупь, а далеко ли так уйдешь? 12 мая А теперь протайте. Пески, прощай, Изюм. Дан маршрут —вперед, на запад. Сегод­ ня утром выехали, остановились в лесу. Копаем землянки. Лес большой, сосновый. Теп­ ло, а в тени высоких сосен —отрадная прохлада и удивительный запах смолы. 15 мая На передовой не был еще ни разу. Недавно вернулся оттуда один лейтенант, рас­ сказывал, что в большом селе —несколько тысяч домов —идет бой, село горит. Немцы увели всех жителей. А здесь даже гула орудий не слышно. Лишь эскадрильи самолетов с подвешенными грушами-бомбами пролетают в сторону фронта вечером над самыми соснами. — Пошли фрицев долбать! — говорят бойцы и радостно машут пилотками красно­ звездным машинам. 19 мая Примерно в час ночи—тревога. — В ружье!