Сибирские огни, 1975, №5

Впереди Сызрань. Через сутки, если хорошо повезет, приедем н'а место, в Воронеж. Тепло. Тает снег. Солнце. Весна. На одной станции перед Сызранью впервые ощутил так близко дыхание войны: там в тупике стояли платформы с немецкими орудиями. Облазил вс'е платфбрмы. Видя ра­ зорвавшиеся стволы, развороченные станины, перебитые колеса, пытался хотя бы при­ мерно представить, как это было там. Чужой, недобрый металл, покрытый непривычной синеватой краской. Там и тут непонятные надписи. Как я теперь жалею, что не выучил в свое время немецкий, когда была возможность. 18 марта Едем, останавливаясь чуть ли не па каждой станции. Масса людей, спешащих ку­ да-то. Едут больше на запад, в свои оставленные края. Просятся к нам в эшелон, но разве всех возьмешь? Как ни жалко людей, это не в нашей власти. Вот и приходится, скрепя сердце, сгонять их с площадок, с тормозов. Все больше и больше окружает нас горе людское, все понятнее и страшнее значение этого короткого слова — война. Вот и сейчас. Стоим на каком-то полустанке, и две старушки попросились в вагон погреться. Зашли и голыми руками хватаются за горячую трубу. У одной пятеро внучат, а дзое сыновей —«на войне», как говорит она. Очень тяжело, когда при тебе плачет человек. Но каково видеть вот эти материнские слезы? Много их теперь прольется. И в далекой вятской деревушке долго вспоминать теперь матери моей о троих своих сыновьях, уехавших без обратного билета. 20 марта Мы в Воронеже. Как потащили нас от Ряжска, только кустики замелькали! В Мичу­ ринске даже заказанный обед не успели получить. Но я еще не совсем на месте. Где-то километрах в 60 отсюда станция Давыдовна, там мой батальон. Догонял его всю доро­ гу, да так и не догнал в пути. Завтра буду там. А мои новые друзья, наверно, поедут обратно на восток —только сдадут здесь технику. Вот и пришло время расстаться с ва­ гоном, в котором как-никак прожил около месяца. 21 мар:а Большой путь с Дальнего Востока на запад закончен, а вернее —только начинается. Я на месте, в Давыдовке, в районном городке. Меня, наверно, переведут в другую часть. О чем беспокоиться? В такой большой войне одному маленькому человеку найдется место. Жаль, что пришлось расставаться с политруком, с которым так странно познако­ мился той ночью в Сковооодино. Хорошим он стал другом, а терять друзей всегда нелегко. Прощай, друг Артем Козлов. 4 апреля Скитания, незнакомые места, города, села, станции. Ночевки на случайных квар­ тирах, знакомства с незнакомыми людьми. И все дальше на запад, все ближе к фронту. Здесь, в Изюме, видны следы войны: разрушенная станция, дома с выбитыми окна­ ми, а кое-где, вместо домов, груда кирпичей. Нужно завтра найти попутную машину и ехать дальше по своему назначению — его я получил 30 марта в Воронеже. Красивый город Воронеж, но перекрестки его улиц ощетинены противотанковыми ежами, сваренными из рельсов, и баррикадами. Постоял возле университета, посмотрел, как спешат к началу занятий оживленными стайками студентки с портфелями. Завидно, конечно. Но я ведь теперь —ученик другой школы. По дороге, на станции Святогорск, бросил в лесу чемодан, чтоб не таскать с собой лишнего груза. Наверно, смешно будет потом вспоминать, как приехал на войну с чемо­ даном, набитым куксовскими конспектами —наукой о том, как воевать. Думал даже сдать свой чемодан временно в камеру хранения, но все-таки хватило ума ни у кого не спрашивать, где она находится: там не осталось ни одного целого дома, а- на месте вок­ зала зияет огромная воронка. Вот тогда-то я и зашел в лесок, переложил все свое богатство в вещмешок и налег