Сибирские огни, 1975, №5

мне сейчас суеверством темного человека. Не мог я после франта верить ни в Горного Хозяина, ни в бога. И не мог отчасти потому, что в памяти еще не изгладился один случай с верующим, который произошел на фронте. Служил в нашем взводе верующий Ипат Бедное, пожилой уже чело­ век. В кармане он хранил евангелие и в свободное время читал его, ше­ веля губами. Беднов веровал в бога и при сильной перестрелке вслух читал молитву. Содержания ее я не помню, но кое-какие слова врезались в память. «В одно ухо войди, в другое выйди, яров свинец, горячий, убойный!» — вот что я запомнил. Да, Беднов верил и, обращаясь к богу, надеялся, что он его спасет от смерти и выручит из беды. А что полу­ чилось? Был сильный обстрел, фашист так и сыпал снарядами и минами. Беднов читал молитву: в одно ухо войди, в другое выйди! —в этот мо­ мент накрыло его крупным снарядом — и ничего от верующего Ипата не осталось. После во взводе долго говорили: на бога надейся, сам не плошай!.. Нет и раньше, в мальчишестве, я относился к рассказам Толи Су- ранова, как к сказкам, а сейчас тем более. Да, так, я не верил, но все дни, пока мы искали дикий мед, стоял перед моими глазами маленький юркий старичишка с жидкой бородкой и победительно ухмылялся, гово­ ря: «Зря, зря не верил в Горного Хозяина, без него не нашли бы шеелит- то. Он помог, Горный! Верить в него надо». Мы рыскали втроем на лыжах, углублялись в гущину пихтарника, по затескам отыскивали дупляные лесины, срезали их, но меда в дуплах не находили—лишь почернелые от времени вощины: или его сами пче­ лы съели в свое время, или растаскали муравьи-медоносы. Худо! Не фартит нам!.. 7 В конце второго дня мы вышли к водопаду. Теперь нас отделяло от горы Одинокой километров тринадцать, значит, мы находились в самом центре^ Нагорного Шалтыря. Скупое сердце! Неужто нам не поможет I орный, как помогает он Толе Суранову!.. «Помоги нам, Горный!» — мысленно взмолился я, и мне тотчас стало стыдно за себя. Мы стоим на вершине увала, смотрим: вдалеке дым. Мы обрадова­ лись: где дым, там и человек. Тайга не поможет, снег и скалы не помо­ гут, от неживых предметов ждать помощи нечего. А человек, если он хо­ роший, поможет. С надеждой в сердце мы покатились вниз по склону, в сторону дыма. Павел с Савлом далеко опередили меня, а я отстал: быстро передвигаться на лыжах мне мешала нарта, которую я, словно бурлак, волочил за собой бечевой на ременных лямках. Съехали в низину, смотрим: избушка. Дым из трубы пахучий. То­ неньким голоском затявкала собачонка; из избушки послышался голос: «На кого ты там разоряешься, Чалдонка?» —и голос этот показался мне удивительно знакомым. Из тысячи голосов я безошибочно различил бы этот. Из избушки вышел маленький старичок и тоненьким голоском Голи Суранова пропищал: кто мы такие и чего нам здесь нужно? По зимнему времени он был в маломерных пимиках, в больших рукавицах, в большой собачьей шапке-ушанке, поверх полушубка —шахтерская роба из брезента. Он смотрел на всех нас. Он смотрел на меня, рука не­ вольно поднялась вверх в знак удивления —узнал! — Здравствуй, Толя,— поздоровался я,—И откуда ты тут взялся? — Здорово, Илья,—тоненьким голоском ответил Толя Суранов,— Лучше скажи мне, ты откуда здесь взялся. Уже не шутка ли это Горного Хозяина? То-то в последние дни ты у меня из головы не вылазишь.