Сибирские огни, 1975, №4

обидно за Александра, за то, что и Алексей мог плохо подумать о жен­ ской верности. На сцену поднялся старик с двумя большими узлами, перекинуты­ ми через плечо. За ним семенила сгорбившаяся старушка, неся в охап­ ке свежевыделанные овчины. — Шестеро у нас ушло на войну. Васютки и Петра уже нет в жи­ вых,—дрогнувшим голосом проговорил старик.—Но мы с матерью со­ брали одежу на всех шестерых.—Он вытащил из кулей связанные па­ рами валенки, потом взял у жены овчины и положил их на край стола. Валя сделала запись на большом листе бумаги и подвинула его старику для росписи. Расступившись, люди пропустили на сцену жену Ивана Дуброви­ на. Одною рукой она прижимала к себе грудного ребенка, в другой не­ сла узел с вещами. Следом за ней два мальчика несли по отцовскому валенку. — Может, для своих ребятишек оставишь? —- кивнул на узел пред­ седатель исполкома. — Они пока не в окопах,—ответила женщина и, положив узел и валенки, вместе с ребятишками спустилась со сцены. Дымя трубкой, на сцену поднялся дед Алексей, молча окинул с плеч праздничный полушубок и, свернув его, положил к Вале на стол. Дошка потянулся было, чтобы положить полушубок в общую кучу, но дед отвел его руку, положил сверху полушубка новую телогрейку и ватные брюки, только что купленные по талону в сельпо, затем поставил около стола сапоги. ■— Сапоги не требуются,— сказал Дошка. — Нет, требуются, они овоедельные, утепленные и воду не пропу- щают,—оборвал его дед и, подойдя к столу, где сидели члены комиссии, положил сберегательную книжку и книжку о начислении трудодней.— Все, что тут накопилось: деньги и хлеб, отправьте фронту для моих сыновей. Дошка знал, что у деда только один внук Алексей на фронте, все сы­ новья его не вернулись еще с гражданской войны. — У вао же нет сыновей,—уточнил он. — Были и есть,—не глядя на Дошку, сказал старик. Время подходило к полуночи, когда Таня вышла из клуба. Свет ни­ где не горел, на улице было темно. Таня, осторожно шагая, направилась домой. Вскоре она услышала, что кто-то догоняет ее. — Таня, ты идешь? —спросил Валин голос. — Я,—помедлив, отозвалась Таня. — Караулила тебя и чуть не прокараулила. Все избегаешь меня, как будто никогда не дружили. — Где же твой Евдоким? Что не провожает тебя? — Пересчитывать и укладывать вещи остался. Да что ты бежишь- то? Не успеваю я. — Тороплюсь, и не по пути нам. — Ведь я тоже седьмой месяц беременная,—с дрожыо в голосе сказала Валя. — Заметно. — А когда-то мы с тобой во всем доверялись друг другу. — Было такое. Но ты растоптала дружбу. — Каждому своя судьба. Сворачивая к дому, Таня кинула через плечо: — И довольная ты ею, судьбою? — Кто ей доволен сейчас! —послышался глуховатый ответ. 5. Сибирские огни № 4.