Сибирские огни, 1975, №4
ваться с дороги в болото. Но если от хутора пойдут по двум дорогам? Тогда дело осложнится». Солнце поднималось к зениту, наступала несносная жара. В степи от зноя бурела увядшая трава, земля становилась горячей. Солдаты посматривали на порыжевшую степь и неторопливо переговаривались: — Трава-то как рано пожелтела. У нас на Ангаре сейчас кругом зе лено. Сено скосят, а луга изумрудные. — То у нас. Здесь другой климат. — Ничего тут хорошего супротив наших-то мест. Степь голимая, даже избы строят из глины. Земля — огонь, похоже, дождей все лето не было. — Всем дороги родные места,—расстегнув гимнастерку, сказал усатый сержант.—Мой дед десяти годов был увезен с Полесья в Сибирь, а до конца своих дней вспоминал родную хату, что стояла посреди топей. — Это верно. Тебе —Ангара, Петрову —Барнаул, а товарищу лей тенанту—Енисей всех краше. Потому — родина! В деревянном ящике пропищал зуммер, Алексей взял у телефони ста трубку. — Пока не видно. Сидим наготове.—Он был спокоен, точно ожида ние первого боя не волновало его, но то, что ни впереди, ни сзади не было видно нашей пехоты, почему-то не забывалось. Стороной прошли вражеские эскадрильи, затем в небе появился разведывательный «фокке-вульф», сделал круг над хутором, снизив шись, пролетел вдоль дефиле и скрылся. — Ну, теперь жди гостей,— сказал уже побывавший на фронте на водчик, снял ремень и, перекинув его через плечо, застегнул под мыш кой. Вставали солдаты, одни свертывали самокрутки, другие прилипали к брустверу, смотрели вперед. Издали все отчетливее доносилась кано нада, казалось, что где-то гремела сама земля с нарастающим гулом. — Кому-то дремать не приходится,— прервал молчание усатый сержант с седеющими висками. — Да, круто припекает,— отозвался кто-то. — Может, выдохнутся, до нас не долезут,—покусывая кулак, вста вил сухощавый заряжающий. Алексей, обернувшись от бруствера, глянул на него искрометным взглядом, точно сказав: «прекратить неуместные разговоры», и шагнул к сидящему в углу телефонисту. — Товарищ лейтенант, за хутором взбилась пыль. Вижу танки! Идут! — выкрикнул наблюдающий. Алексей, не отрывая глаз от бинокля, приложил к уху трубку и за говорил: — Только что заметили, в пыли не видно, сколько. Есть —ждать вашего сигнала. Солнечные блики играли в зеркале хуторского пруда, обсаженного ветлами. Каждый куст, каждый метр дороги теперь был виднее, а мгно вения тянулись вечностью. И вот на въезд в хутор, вздымая пыль, вы скользнул первый танк, за ним второй, следом третий и четвертый. ’Гус тая дорожная пыль, как дымовая завеса, растянулась над короткой ули цей хутора. — Приготовиться,— приказал Алексей командирам орудий, хотя расчеты уже были на местах, орудия приведены в готовность и наводчи ки сидели у панорам,— Когда танки выйдут на болотную дорогу, перво му орудию бить по головному, второму—-по заднему. Первому — по го ловному, второму —по заднему. Без команды огонь не открывать,— И он почувствовал, как взмокла спина. В хуторе танки остановились, из открывшихся люков сперва высу нулись головы танкистов, затем выскочили трое и бросились к колодцу.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2