Сибирские огни, 1975, №4

соснами, а белый, чистый снег мерцал крапинками кристаллов. Дорога была свежая, мягкая. Таня вспоминала, как совсем еще недавно возвра­ щались они из леса веселыми, думали о будущем, а у околицы их встре­ тила тревожная весть о войне. Алексей шагал неторопливо, держал Таню за руку и думал, как на­ чать разговор о самом главном. То ему казалось, что Таня обидится или получится невпопад, то казалось, что обстановка для этого должна быть иной. И вдруг сказал: — У нас, Таня, осталось совсем мало времени, скоро опять расста­ немся, неизвестно, на какое время. Таня испуганно посмотрела на него широко открытыми глазами. Он заметил это, взял ее обветренную руку, поднес к губам и поцеловал. — Если ты любишь меня, давай поженимся. Пусть не время, а мы сделаем так, как нам лучше.—Он, краснея, глянул в ее глаза с блеснув­ шими слезами не то радости, не то обиды и закончил: —Подумай сама, посоветуйся с родителями, и если не против, мы придем к вам вечером с дедом и,с мамой. Но не бойся сказать прямо, если не решишься. Сам по­ нимаю, время теперь военное, со мной может случиться всякое. Таня платочком утерла глаза, помолчала и тихо ответила: — Родной ты мой, что случится с тобой, то случится и со мной, зна­ чит, не надо говорить о том. От тебя я не откажусь.—И, склонив голову, щекой прижалась к его плечу. Алексей остановился, засмеялся как в бы­ лые времена, обхватил ее обеими руками, приподнял и закружился. Впереди пролегал поблескивающий торосом Енисей, справа — боль­ шое село, а сзади —просторный двор МТС. Там стояли курсантки-трак­ тористки и смотрели, как Алексей, приподняв Таню, целовал ее и кру­ жился как в танце. И никто не подумал, что Алексей с Таней забыли о народном горе, никто не осудил их. Жизнь, как солнце, не всегда греет одинаково, но горит вечно в доброе и плохое время. Человеку, даже в са­ мых тяжких обстоятельствах, свойственно всё, любовь же живуча как сама жизнь. На следующее утро Алексей с Таней получили в сельсовете свиде­ тельство о браке и возвращались домой вдвоем. Из-за работы некому было проводить молодоженов, но это их не смущало: счастье при всех превратностях жизни остается счастьем. Было по-весеннему тепло, на дорогах заблестела сырость. По дворам ребятишки собирали металло­ лом; впрягшись по двое, на санках везли изъеденные ржавчиной шестер­ ни, облипшие снегом лемеха и разные обручи, разбитые чугуны и двер­ ные скобы. На санках был прикреплен фанерный лист с надписью: «Каждый кусок железа —удар по врагу!» ГЛАВА ВОСЬМАЯ На рассвете батальон внезапным ударом выбил противника из обо­ ронительного обвода и освободил деревню. В просторном немецком блиндаже, с обитыми фанерой стенками, отдыхали солдаты, одни спали, другие сидели и разговаривали. — Так, как сёдня, воевать можно. Вот было под Москвой, да! Ког­ да фрицы взорвали дамбу Истринского водохранилища, мы по горло в лядяной воде шли навстречу пулеметному огню. У фрицев от удивления глаза на лоб лезли, а мы шли. На краю нар сидел Страшников, опершись руками о доски, отчего широченные плечи казались еще шире. Он задумчиво смотрел вниз, представляя родное село, детей, жену, и, вероятно, потому его словно прорвало: