Сибирские огни, 1975, №4

руках по бутылке. Александр тоже взял в руки по бутылке и по­ тянулся к брустверу. Два танка неслись к траншее, строча из пу­ леметов. Дубровин глянул на танки, потом на бутылки. Дескать, мало­ ваты штуки, ну да и от них захлебнутся стервы. Два танка в ряд подка­ тывались к его отсеку. Дубровин взмахнул бутылкой, но в этот мо­ мент не то осколок, не то пуля ударила по стеклу, и смесь вспыхнула над его спиной. В клубе огня он крутнулся по брустверу, не выпуская из руки вторую бутылку. — Врешь, сволочь! — из огня крикнул он и, вскочив, ударил бутыл­ кой по танку, пламя укрыло и танк, и Дубровина... Неистово били наши пушки, и танки горели по всему полю. Однако колонна упорно двигалась вперед. За последними машинами пошла вра­ жеская пехота. Немцы с подоткнутыми под ремни полами шинелей бе­ жали за танками, держа винтовки наперевес. Наши солдаты стреляли в них, подтягивали сверх телогреек пояса: — Бегом бегут, суки. Не терпит нерва! — В рай торопятся. По пехоте ударили пулеметы. На какой-то момент замешательство охватило противника, и в это время из окопов поднялись наши солдаты. — За Родину! Уррр-а-а-а! — раздались крики. — Русь, сдавайсь! Русь, Ванька, сдавайсь! — слышалось из репро­ дукторов, установленных позади башен танков. — Русские не сдаются! — гаркнул Захаров. И наши солдаты врезались в развернутые ряды противника. З а­ мелькали плоские и граненые штыки. Александр, сжав челюсти, встре­ тился с высоким фельдфебелем. Какое-то мгновенное одеревенение ощу­ тилось на коже спины, вздрогнули колени, но руки будто слились с цевьем винтовки. Озверело сверкнули глаза фашиста. Александр ство­ лом винтовки отбил плоский штык и всадил свой, граненый, в живот фельдфебелю. Омерзение, какой-то страх и отвращение до тошноты ох­ ватили его. Но в это время на Александра кинулся ефрейтор, без голов­ ного убора, с окровавленным штыком, с забрызганным кровью лицом. Вокруг все гудело: стрельба, гул моторов, лязг оружия и людские, бран­ ные и жалобные крики сливались воедино. — Тебе Москву? —сбегаясь с ефрейтором, прохрипел Страшников. —На, получай, гад! — резкий лязг, глухой хлопок — и ефрейтор упал на спину. Чуть правее двое солдат, чужой и наш, молча отбивали шты­ ковые удары друг друга, словно не смерть, а нечто другое должно было решить исход их поединка. Александр, столкнувшись с сухощавым немцем, увидел бледное, в багровых пятнах лицо и выдохнул: — Куда прешь, бандюга! Немец сделал ловкий выпад, но Александр выбил из его рук вин­ товку, глянул в обезумевшие от страха глаза и ударил меж них прикла­ дом. Увидел он, как подкосилось на штыке тело нашего солдата и как Захаров, всадив штык в грудь оскалившемуся толстяку, пинком отбил взметнувшийся пистолет и схватил за горло обер-лейтенанта. По всему полю, насколько окидывал глаз, наши солдаты теснили врага, немцы уже только защищались и пятились назад, надеясь отойти на свою оборону. Александр со Страшниковым бросились вперед. Там Стародубцев отбивался от двоих: стремительные выпады вражеских штыков отлетали то от его приклада, то от цевья винтовки. Тощий еф­ рейтор заходил к Стародубцеву сбоку, но Страшников с разгона пырнул его штыком и, точно сноп, откинул в сторону. Немцы бросились бежать, наши солдаты кинулись за ними. — За Родину! За Москву! — раздался голос политрука. — Бей гадов! — выкатив красные глаза, взревел Захаров. 3. Сибирские огни № 4.