Сибирские огни, 1975, №4

на то война, но повалить не дадимся. Нельзя! —Он с тяжестью на серд­ це помнил избиение с воздуха соседнего полка. Дубровин, подвинув шапку на затылок, посмотрел за бруствер, по­ том на холодное небо: — Эх, подожми-ка, родимый морозец, градусов на сорок, подкури вшивого Гитлера, чтоб фрицы запрыгали. Балахоны-то у них на рыбьем меху, ежели подержать гадов в поле с месячишку, то с хрипом за ­ кашляют. С вражеской стороны раздались выстрелы, и над окопами прошур­ шали мины, будто где-то рядом по мокрому асфальту одна за другой про­ неслись легковые машины. За первыми выстрелами последовал беглый огонь. Первые мины упали где-то возле леса, потом ближе к траншеям. И вскоре несколько тяжелых снарядов всклубило землю впереди надолб, оставив на снежном поле черные, дымящиеся пятна. — Пристреливаются, сволочи,— как будто сам себе сказал Дубро­ вин.—С разных мест и по всему фронту бьют.—Он добавил что-то еще, но разорвавшийся поблизости снаряд заглушил его слова. По пристрели­ вающимся орудиям противника ударили наши батареи, и начался артил­ лерийский поединок. По траншее, придерживая на груди автомат, шел политрук Стародубцев и почти с каждым перебрасывался словом. — Как ваше самочувствие, товарищ Гловацкий?— приостановив­ шись, спросил он. Александр мгновенно стал по стойке «смирно» и ответил: — Нормальное, товарищ политрук. — Молодец! —улыбнулся Стародубцев и шагнул к Захарову и Дубровину.—С басов начали,— кивнув в сторону наших артиллерий­ ских раскатов, заметил он.— Веселее, когда наши голоса громче и гуще, не так ли? — Точно так, товарищ политрук. — Трудно, товарищи, но на этих рубежах фашист должен сломать себе рога. Дальше пускать его нельзя. Москва за нами. — О том и мыслей не держим. Биться будем намертво,— ответил Захаров. Стародубцев неторопливо кивнул ему и посмотрел на стоящих ря­ дом солдат, на их решительные и мужественные лица. — Фашисты уже не сильнее нас. Они только прут на всю их мощь, а она иссякает, горит, гибнет от ваших рук. Выдержим, отпарируем их удары, и они обескровятся, разобьются, как штормовые волны о скалы. Чем смелее и злее будем громить врага, тем ближе его гибель. Вечером перед нашей обороной немцы разлили солярку и зажгли. Полоса огня полыхала вдоль всего участка фронта. А ночью вражеская сторона наполнилась гулом и лязгом танков. Стихло только под утро, и на рассвете открылось невероятное: метрах в двухстах от наших на­ долб, на месте горевшей солярки, появились окопы и блиндажи. Сол­ даты смотрели удивленными глазами и матерились на чем стоит свет: — Когда они, суки, окопались? Как? Чем? В какое время? — Машинами, знать. Ночью вроде гудели под шум танков, да ле­ ший думал, что такое выйдет. Захаров сдвигал брови, морщил лоб, царапал щетинистый подборо­ док, кряхтел и плевался. Ровно в десять часов ударили вражеские минометы, и на стороне противника началось передвижение танков. Именно то передвижение, в котором видна последняя подготовка к наступлению. А через полчаса за­ гремели орудия по всему фронту. Дрруумм-у-у!—совсем рядом рвались снаряды. Солдаты, не вы­ пуская из рук винтовок, сидели в блиндажах, курили и чертыхались. Не­ которые до блеска вытирали обоймы патронов, посматривали в приот