Сибирские огни, 1975, №4

было невозможно: сплошной поток людей, что называется, подпирал иду­ щих впереди. Александр шагал, придерживая у плеча винтовочный ре­ мень. Рядом и следом за ним шли солдаты первой роты, глухо и вразно­ бой стучали их шаги по застывшей земле. Лица у всех хмурые и потем­ невшие от горя и холода. Каждый нес в себе тяжелые думы: что же будет дальше? Когда же остановимся и попрем немца? — Эх, матушка Россия, пошто мы отходим? —тряс опущенной го­ ловою Захаров.—Пошто же не стояли, как те, на холмах... Александр молчал, щемило душу, точно какая-то мрачная туча опу­ скалась на планету, грозя всеобщей гибелью. Терзала боль не только за себя — за всех, за весь народ; хотелось жить, хотелось любить, видеть свет, работать. — Так и до Сибири докатиться можно. — Где отойдем, а где упремся,— вставил Нефедов. — Во что упрешься-то? Москва рядом... — Вот и станем возле нее насмерть. И опять каждый думал, как сдержать наступающего противника. Что будет с народом, если фашисты ворвутся в Москву. За бетонными надолбами новой обороны спустились в траншеи, свежие, нетоптаные. В никем не обжитых блиндажах расположились солдаты, вычистили ору­ жие, поужинали и вповалку растянулись на нарах. С полуночи установилась относительная тишина, густо шел снег, ук­ рывая земляные насыпи блиндажей и брустверы окопов. На рассвете старшина Букаленко привез завтрак и сделал побудку. Солдаты выхо­ дили из блиндажей, терли снегом лица, смотрели на ощетинившиеся на­ долбы и стальные ежи, на куполообразные верхушки дотов, присыпан­ ные свежим снегом. — Тут фрицы напорются,— басил Захаров.—Перед надолбами са­ перы мин наставили, черти не пролезут. Драться только надо. — Да-а,— протянул Дубровин.— Быть тут настоящему сражению. Отсюда пятиться некуда.—Он вытащил из кармана банку с махоркой.— Закурим, Роман, пока курится. Да ты хоть бы ямку себе в траншее вы­ рыл. Напрут немцы, распрямишься — и высунешь мишень в шапке с дыркой. — Напрут, так и ты высунешь,—хмуря мохнатые брови, ответил За­ харов.— Не нам теперь от немцев прятаться. Не нам! Издали донесся гул, с каждой секундой он усиливался, и скоро из-за туч показался вражеский самолет-разведчик. Он плыл точно коршун, расправивший крылья, выглядывая жертву. — Рама! Костыль! Всем в укрытие! — закричали в окопах, и тотчас раздались сухие винтовочные выстрелы. — Без пользы, ребята, он с пуза бронирован. — Чего тогда зенитки молчат? — Значит, для большего дела секретность блюдут. Самолет, покружив, ушел на запад, и до полудня не было ни одного выстрела, наступило затишье. У стены окопа сидели на корточках солдаты и курили. — Как ни трудно нам, а в этой войне накроется фашизм, раз и на­ всегда,— говорил Нефедов. — Одни танки да самолеты дело не решат, потребуется им пустить пехоту, а уж ее-то мы сгребем за рыло. — Пехоту мы должны бить всегда, иначе жить не надо. — Жить надо, хотя бы только для того, чтоб задушить врага,— стоя позади говоривших, сказал Александр.—Да и русские всегда бивали прусских. Не зря их кровожадный Фридрих говорил: русского солдата мало убить, его еще надо повалить. — Это точно,—прогудел Захаров.—Убить-то, может, кого и убьет,