Сибирские огни, 1975, №4

товясь к сражению, боец не распускает слюни, бо сила его в духе. Спи­ вать треба, шоб окна звенели, шоб ладонь поперек рта входила. Як доб­ ры люди кажуть: петь не пот, но рот держи корытом! После обеда первый взвод привели в Ленинскую комнату. Появился политрук Стародубцев, сероглазый, подтянутый и приветливый; пехот­ ная фуражка с красным околышем надета чуть набекрень. Он поднялся на сцену и пригладил светлые волосы. — Товарищи!—начал он,—Фашисты рвутся к Москве, идут тяже­ лые бои. Враг, имея техническое превосходство, теснит нас, пока мы вы­ нуждены вести оборонительную войну. Но силы наши крепнут, с каждым часом все большее сопротивление оказывается врагу. Отступая, мы бьем его. Бьют фашистов с фронта и с тыла. По всем передовым направлени­ ям пылают их танки, гибнут дивизии, летят их эшелоны под откосы, взрываются склады. Нелегко врагу, тяжело и нам. И будет тяжело, пока не побьем их в воздухе, пока их танкам не противопоставим свои танки. Это время скоро наступит. Грозно встал наш народ на защиту Родины: одни воюют, другие готовятся к боям, третьи обеспечивают нужды фронта. Пристальным взглядом обвел он солдат, точно наблюдая, до всех ли ясно дошло сказанное, и, не встретив на лицах недоумения или рассеян­ ности, снова заговорил: — Повторяю, нам пока приходится отступать, но, отступая, мы ист­ ребляем врага, уничтожаем его живую силу и технику. Такой ход войны дает нам возможность собрать все свои резервы, перестроить промыш­ ленность,' выравнять силы. Озверевшие фашисты понимают это и потому все больше проявляют бесчеловечность: вешают и заживо сжигают на­ ших пленных, стариков, женщин и детей. Хотят взять советский народ страхом, но не на тех нарвались! —Александр, не отрывая от него глаз, подумал: «Все верно: выдохнутся немцы, и попрем их, как Кутузов Наполеона». — Умирать никому не хочется,— подступая к краю сцены, продол­ жал Стародубцев,—но сейчас, товарищи, исход один: либо мы их, либо они нас. И хотя часть нашей территории оккупирована, у нас несравнен­ но больше резервов, чем у Германии. К тому же великая правда на на­ шей стороне. После политзанятия роту направили на стрельбище, потом допоздна шли тренировки по рукопашному бою. Вернулись в землянку люди ус­ тавшими. Многие, едва коснувшись нар, сразу заснули, некоторые лежа­ ли, думали. Захаров, вытянувшись вдоль стены, долго ворочался с боку на бок, наконец, не выдержав, спросил: — Чо, Санька, до весны не выгоним немца? — Увидим,— глядя в потолок, ответил Александр. — Самолетами да танками силен бестия, ежели бы не они... Дубровин повернулся на бок, лицом к Захарову и Гловацкому: — Не ел бы, не спал бы, только скорее угнать проклятого зверя. Замучается бедная Матрена: двое погодков малых, да еще родит. Пуще жизни жалко ее. — Вчера я написал своей бабе, чтоб помогала ей,—пробасил Заха­ ров.— Попросись у комбата, может, отпустит на побывку? — Нет, Роман, скидок не хочу. Что всем, то и мне, хошь до боли в башке охота повидать, как там она, больная, с детьми. Рядом уже давно храпели, дремалось Александру и Роману, и толь­ ко Дубровина не брал сон. Он лежал вверх лицом с закрытыми глазами и представлял детей и беременную жену. В середине октября небо заволокли низкие тучи. Ветер звенел кусоч­ ками стекол, вставленных в наспех сделанные рамы, через щели и дыры заносил в землянку пыль и песок. Пошли дожди, и затянулось ненастье