Сибирские огни, 1975, №4

товарищей теплое и прочувствованное пись­ мо: «У нас одна забота, одна мольба к Вам — берегите себя; одна надежда, что душевные силы не оставят Вас при этом испытании... Помните, что теперь, после по­ тери неизменного друга и товарища Ваших трудов, есть люди, есть друзья у Вас, ко­ торым Вы близки и дороги...»52 Каждое лето Клеменц временно слагал с себя обязанности правителя дел Отдела и отправлялся в экспедиции, а зимой приво­ дил в порядок собранные материалы, писал годовой отчет о работе Отдела, вел науч­ ную переписку, читал лекции и доклады. Он совершил несколько поездок в Забайкалье. Результатами его экспедиций явились со­ общения, с которыми он выступил на засе­ даниях Восточно-Сибирского Отдела Рус­ ского Географического общества. В них Клеменц разоблачил лживую легенду о том, что буряты в силу своей «дикости и лено­ сти» якобы чуждаются земледелия, высту­ пил против урезывания у бурят их искон­ ных земель, приводившее к тому, что мно­ гие из них вынуждены были перекочевывать в Монголию, говорил о задачах этнографи­ ческих исследований народов, населявших Забайкалье. Во время своих экспедиций Клеменц за­ вязал тесные отношения со многими пред­ ставителями бурятского и монгольского на­ селения. Он посещал их стойбища, слушал и записывал произведения народного твор­ чества. Как писал позднее А. Мэрген, «Клеменц относился к инородцам с боль­ шой теплотой и доброжелательностью. Те инородцы, с которыми ему приходилось иметь дело, платили ему тем же и почти боготворили его»53. Клеменц стремился разбудить самосозна­ ние бурят и тувинцев, всячески поддер­ живал представителей интеллигенции из их среды. Так, например, он настойчиво вну­ шал публицисту и энтографу Ц. Жамцара- но мысль перевести и издать на бурятском и монгольском языках научно-популярные книги, ратовал за развитие оригинальной монгольской литературы, за необходимость подготовки кадров интеллигенции из бурят, тувинцев и монголов. Не забывал Клеменц и Минусинский край, куда он в эти годы несколько раз вы­ езжал с целью изучения минеральных озер, расположенных на территории Минусинско­ го и Ачинского округов. В 1891 году известный тюрколог акаде­ мик В. В. Радлов предпринял экспедицию в Каракорум, открытый незадолго перед этим Н. М. Ядринцевым. Этот древний го­ род, построенный потомком Чингиз-хана Окатаем на месте тюркского поселения Хара-Болгосун, давно привлекал внимание исследователей. В экспедиции, помимо Яд- ринцева, принял участие и Клеменц. Его деятельностью В. В. Радлов остался чрез­ вычайно доволен. «Не я руководил Клемен- цом,— говорил позднее ученый,— а он ру­ ководил всеми нами. Без него мы не сде­ лали бы и половины нашей работы. Он подбадривал нас, и работать с ним легко, притом же он чрезвычайно практичный человек»54. По словам Г. Н. Потанина, «Радлов на Ядринцева смотрел как на легкую кавале­ рию, несущую разведывательную службу, а на Клеменца,— как на тяжело вооружен­ ное войско. Ядринцев должен был делать набеги на разные углы Монголии и разуз­ навать, где есть писанцы и каменные бабы, а затем в те же места должен был отпра­ виться Клеменц составлять точные описа­ ния, делать раскопки по всем правилам на­ уки и пр.»55. Насколько высоко ценил В. В. Радлов Клеменца, свидетельствует то обстоятель­ ство, что, спустя некоторое время, он «сде­ лал представление в Академию о поруче­ нии ему самостоятельных летних экспеди­ ций для исследования северной Монголии в течение 5 лет»56. Но прежде чем отправиться в Монголию, Клеменц проделал громадную работу по подготовке знаменитой Якутской экспеди­ ции, организованной по инициативе и на средства известного сибирского мецената И. М. Сибирякова. Сибиряков долгое вре­ мя искал подходящего человека, способного подготовить экспедицию. И, наконец, его выбор остановился на Клеменце, в котором он увидел лицо, «сочувствующее делу и умеющее его организовать»57. К идее И. М. Сибирякова Клеменц от­ несся с большим сочувствием. В письме к А. В. Адрианову он писал: «Надобно ска­ зать, что теперь момент для исследования якутов чрезвычайно благоприятный. Там теперь пока проживает много политиче­ ских ссыльных, серьезно знакомых с язы­ ком якутов, с их обычаями, и людей образованных»58. Якутская экспедиция готовилась в очень трудных условиях. Противником ее высту­ пил генерал-губернатор Восточной Сибири А. Д. Горемыкин, которого испугало намере­ ние Клеменца привлечь для участия в экспе­ диции политических ссыльных. Чинил пре­ пятствия и якутский губернатор Скрипицын. Потребовался весь недюжинный организа­ торский и дипломатический талант Клемен­ ца, чтобы экспедиция все-таки состоялась. В конце 1893 года, Клеменц отправился в Якутск, где в течение полутора месяцев вел переговоры с губернатором, местными чиновниками и с будущими участниками экспедиции, политическими ссыльными Н. А. Виташевским, В. Г. Богоразом, Э. К. Пе­ карским, И. И. Майковым и другими. В обстоятельном отчете, представленном Клеменцом Сибирякову по возвращении, содержалась подробная характеристика участников, был определен конкретный план исследований, прилагалась смета рас­ ходов, намечался план обработки и издания материалов по результатам экспедиции. «Дело теперь налажено,— писал он Сиби­ рякову.— Сам же я должен считать на этом свою задачу поконченной... Участники — народ добросовестный и не ребята малые, сумеют вести дело сами. Их честь и их пря­ мой интерес — в том, чтобы дело вышло как можно лучше»59. А жилось Клеменцу по-прежнему трудно. В одном из писем, написанном в 1893 году, он жаловался: «Я получаю жалованья 600