Сибирские огни, 1975, №4

свои стихи в газетной верстке, но я читаю их ревниво и, что лукавить, рад чертовски! Ведь это значит, в тихой дреме меня еще не укачало, и я сегодня — в каждом доме, со всеми вместе, как бывало. Возьмешь газету — встрепенешься, душа оттает понемногу, прочтешь стихи — и рассмеешься: мол, жив, курилка, слава богу! Еще не время хмурить брови, еще, как видно, сердце бьется,— солдат с оружьем расстается, мой друг, с последней каплей крови. 9 Встречая новую зарю, я снова спину разогну, чайку покрепче задарю, словцо покруче заверну... Прекрасен день, когда с подушки низкой поднялся ты, плечами поводя, и мудрый змий эмблемы медицинской налил прощальный кубок для тебя, а вместо всех заедок и закусок он преподнес напутствие врача: — Теперь — живи, но бойся перегрузок, не наломай дровишек сгоряча; когда халат больничный наконец-то сама сестра-хозяйка приняла и на твое продавленное место другого горемыку привела. Сестра-толстушка, строгая хозяйка.