Сибирские огни, 1975, №4

ние на жизнь Трепова», где, обращаясь к Вере Засулич, говорил: «Среди холопства молчащего, задавленного общества, ты од­ на решилась собственною непривычною к насилию рукою обуздать безнаказанный произвол, перед которым все преклонялось... Ты доказала, что тираны не всесильны, что гнет рабства и азиатского деспотизма не истребил еще у нас всех людей, способных жертвовать собою на защиту поруганных прав ближнего... Тебя ждет суд палачей, который будет издеваться над тобой; тебя ждет бесчеловечный судебный приговор... Прими же от нас дань нашего благоговейно­ го удивления, русская девушка с душою ге­ роя, а потомство причислит твое имя к чис­ лу немногих светлых имен мучеников за свободу и права человека»27. К счастью, мрачные прогнозы не оправда­ лись, и Вера Засулич была оправдана су­ дом присяжных. У здания суда состоялась бурная демонстрация, которую Клеменц описал в одной из своих корреспонденций для журнала «Община». Оправдательный приговор Засулич был полной неожиданностью для правительства. И в тот же день последовал приказ о не­ медля дом ее задержании. Однако Засулич удалось благополучно исчезнуть, и она не­ сколько месяцев скрывалась в доме докто­ ра Веймара, сочувствовавшего революцио­ нерам. Здесь она познакомилась с Клемен- цом, который, по ее словам, очень помог ей «в трудное время после оправдания»28. «Его общество сильно облегчало мое существо­ вание,— писала в одном из писем Засулич, — добрый он бесконечно, добрей не выду­ маешь человека»29. Понимая, что, оставаясь в России, Засу­ лич каждую минуту рискует быть аресто­ ванной, Клеменц настоял, чтобы она уеха­ ла в Швейцарию. Вместе с ней уехал и он сам. В Швейцарии Клеменц узнал о том, что в Петербурге организационно оформилось подпольное революционное общество «Зем­ ля и воля». И хотя он считал, что принад­ лежность к какой-либо организации только связывает личную инициативу революци­ онера, тем не менее решил войти в состав «Земли и воли» и принять участие в редак­ тировании ее газеты. Вернувшись в конце августа 1878 года в Россию, Клеменц оказался в очень трудном положении. В поисках С. М. Степняка-Крав- чинского, незадолго перед этим убившего среди бела дня на одной из улиц Петербур­ га шефа жандармов Мезенцева, полиции удалось напасть «а след «Земли и воли». Было арестовано несколько революционе­ ров. Угроза ареста нависла и над Кравчин- ским. Поэтому Клеменц потребовал, чтобы тот немедленно покинул Россию. Ко времени появления Клеменца в Пе­ тербурге .первый номер газеты «Земля и во­ ля» был уже готов (его редактировал С. Кравчинский). Теперь основная тяжесть работы в газете пала на плечи Клеменца. И хотя ему большую помощь оказывали Г. В. Плеханов и Н. А. Морозов, тем не менее Клеменцу приходилось не только самому писать, но и редактировать все вновь посту­ пающие материалы, вести переписку и т. п. Вопросами теории народнического движе­ ния Клеменц занимался мало. Его внима­ ние в газете было сосредоточено, главным образом, на темах текущей общественной жизни, среди которых его больше всего за­ нимали проблемы конституции, политиче­ ских свобод и вопрос о терроре. Он вел полемику с либеральной и реакционной прессой, выступавшей с нападками на рево­ люционное движение, отстаивал необходи­ мость политических свобод, которые долж­ ны стать следствием решения широких за­ дач социально-экономического порядка, за­ щищал революционеров, вынужденных встать на путь террора. Клеменц был про­ тивником террористической борьбы и все же считал, что в известных случаях террор не­ избежен и революционеры вынуждены при­ бегать к нему «для спасения жизни и сво­ боды своих товарищей, для избавления их от чрезмерных страданий, и когда требует этого спасение чести партии»30. За короткий период своего сотрудниче­ ства в «Земле и воле», прерванного арес­ том, Клеменц опубликовал там несколько редакционных статей, систематически вел отделы «Из-за границы» и «На светлую во­ ду», а также напечатал несколько неболь­ ших статей и корреспонденций. Между тем правительству стало известно о возвращении в Россию «одного из глав­ ных агитаторов» — Клеменца. Его повсюду разыскивали, его фотография была разосла­ на чуть ли не во .все губернии Российской империи. Однако ему долгое время удава­ лось благополучно избегать ареста. Человек осторожный, блестящий конспиратор, он вел довольно замкнутый образ жизни, об­ щался с очень немногими и хорошо прове­ ренными людьми, а если встречался по раз­ ным делам с лицами, не причастными к рево­ люционному движению, то представлялся им как капитан Штурм. И только благодаря предательству провокатора Ротштейна поли­ ции удалось напасть на его след. В ночь на 25 февраля 1879 года в разных концах Петербурга было одновременно про­ ведено одиннадцать обысков. В квартире П. А. Александрова жандармов ожидала удача: там им удалось задержать давно ра­ зыскиваемого «государственного преступ­ ника» Д. А. Клеменца. Узнав о его аресте, Александр II написал на докладе III отде­ ления: «Хорошо, что он, наконец, в наших руках. Авось, чрез него узнаем мы других сообщников»31. Клеменц попал в тяжелое положение. Де­ ло в том, что хозяин квартиры, где он скрывался, Александров дал откровенные показания: рассказал о собраниях в его квартире, о своем желании издавать газету с земским направлением, о лицах, посещав­ ших мнимого капитана Штурма, и т. д. Эти показания вместе с отобранными у Клемен­ ца во время ареста документами давали правительству основание обвинить его в причастности к руководству подпольного общества «Земля и воля» и редакции газеты.