Сибирские огни, 1975, №4

—• Клеменц, кажется, хочет проглотить Берли«, — говорили обо мне знакомые»22. В Германии Клеменц познакомился с ру­ ководящими деятелями немецкого социал- демократического движения, принимал уча­ стие в дискуссиях, спорил с популярным в то (время философом Дюрингом. Кипучая деятельность Клеменца продол­ жалась и во Франции, куда он вскоре пе­ реехал. Там он посещал лекции в Сорбон­ не, изучал математику, геологию, зооло­ гию, философию, политическую экономию, совершал экскурсии, собирал различные коллекции и гербарии. Казалось бы, зачем все это нужно было профессиональному ре­ волюционеру?! С. Степняк-Кравчинский объяснял это тем, что Клеменц всегда, при любых условиях стремился держаться «на уровне интеллектуального прогресса За­ падной Европы... Обладая ненасытной жаж­ дой знаний, он изучал все, не заботясь о том, сможет ли он извлечь из этого непо­ средственную пользу, или нет...»23 Клеменц, конечно, не мог предполагать, что пройдет не столь уж и много време­ ни, и все эти знания ему очень и очень пригодятся. Живя за границей, Клеменц основатель­ но изучил «Капитал» К- Маркса и очень высоко ценил это произведение. В спорах по экономическим и социальным вопросам он часто ссылался на Маркса, но практи­ ческого значения марксистской теории для России так и не признал. В период жизни за границей Клеменц писал статьи и корреспонденции для иност­ ранных газет и журналов, где рассказывал о революционном и общественном движе­ нии в России. Одновременно он стал сот­ рудником революционной газеты «Вперед», издававшейся в Лондоне П. Л. Лавровым, где некоторое время вел отдел «Что де­ лается на родине». В газете «Вперед» Кле­ менц опубликовал великолепный политиче­ ский памфлет «Письмо к графу Д. А. Тол­ стому», в котором от имени ретрограда Мо- стодонтова упрекал одного из самых реак­ ционных царских министров в либерализме и в недостаточно последовательно проводи­ мых им гонениях на прогрессивную моло­ дежь. Сила обличения сущности политики царского правительства в памфлете была настолько сильна, что некоторые исследо­ ватели в течение долгого времени автором этого памфлета считали М. Е. Салтыкова- Щедрина. Помимо сотрудничества в газете «Впе­ ред», Клеменц принимал участие в подго­ товке издания еще одной революционной газеты — «Работник». Одновременно он поминал научные статьи и переводы в рус­ ских легальных журналах «Отечественные записки», «Дело» и «Слово». В Париже Клеменца застала весть о на­ чавшемся в Боснии и Герцеговине восста­ нии славянского населения против турецко­ го ига. Русские революционеры предпола­ гали, что освободительное движение на Балканах и превращение южнославянских земель в самостоятельные конституционные государства благотворно отзовется на поли­ тическом сознании русского общества и на­ рода. В Герцеговину отправились С. М. Степняк-Кравчинский, П. А. Сажин и дру­ гие революционеры. Клеменц же решил сначала поехать в Россию, считая, что там он больше узнает о восстании, а заодно выяснит отношение русского общества к балканским событиям. В России Клеменц пробыл несколько ме­ сяцев, а затем под чужим именем вместе с отрядом добровольцев отправился на Бал­ каны. Однако, прибыв в Белград, он уви­ дел, что там царит неразбериха, никто не знает, что нужно делать, куда и когда на­ правятся отряды добровольцев. Встретив­ шись в Белграде с Глебом Успенским, с ко- торым'его связывали теплые дружеские от­ ношения, и посоветовавшись с ним, Кле­ менц решил поехать в Черногорию. Эта страна давно интересовала его, интересовал «ее геройский народ, сумевший отстоять сврю свободу среди враждебных племен»24. Но, пожалуй, больше всего его привлекала возможность познакомиться с тактикой ве­ дения борьбы небольших черногорских от­ рядов с превосходящими силами турецких войск. Ведь это могло пригодиться и в ус­ ловиях России. Но на Балканах вскоре было объявлено перемирие, и Клеменц отправился в Швей­ царию. Там он вместе с Н. И. Жуковским, 3. К- Ралли и П. Б. Аксельродом редакти­ ровал народнический журнал «Община», где напечатал несколько статей про­ граммного характера, корреспонденций и заметок. А в России в это время уже несколько месяцев шел грандиозный судебный про­ цесс над 193-мя революционерами, обви­ нявшимися в революционной пропаганде. Среди них было немало товарищей Клемен­ ца по кружку «чайковцев». Оставшиеся на воле революционеры предполагали, что при­ говор суда будет суров (так оно и оказа­ лось), и поэтому готовились к тому, чтобы освободить осужденных во время их от­ правки в каторжные тюрьмы. Для этого де­ ла в числе других был вызван из-за грани­ цы и Клеменц. Несмотря на самые строгие ограничения, ему удалось проникнуть в зал заседания суда. А когда после окончания процесса 24 осужденных революционера обратились с «Открытым письмом» к «товарищам по убеждениям», где призывали их «идти с прежней энергией и удвоенной бодростью к той святой цели, из-за которой мы под­ вергались преследованиям»25, в ответ Кле­ менц написал статью «По поводу завеща­ ния», которая оканчивалась словами: «Ни казни, ни осадные положения не остановят нас на пути исполнения завещания наших товарищей — и оно будет исполнено»26. Едва закончился процесс 193-х, как Рос­ сию потрясло новое событие — 24 января 1878 года раздался выстрел Веры Засулич, стрелявшей в петербургского градоначаль­ ника Трепова за издевательства над поли­ тическими заключенными. По поручению революционных организа­ ций Клеменц написал листовку «Покуше