Сибирские огни, 1975, №4

существующего строя осуществлением соци­ алистических -.начал»9. В кружок «чайковцев» входили многие прославившиеся позднее замечательные русские революционеры, среди которых можно назвать С. М. Степняка-Кравчинско- го, С. Л. Перовскую, П. А. Кропоткина, Н. А. Морозова и др. «Много мне пришлось повидать народу за свою жизнь,— говорил Клеменц,— столько, сколько и десяток дру­ гих людей не перевидят, но чище и лучше людей нашего кружка... я не видел». И это было отнюдь не субъективное мнение Кле­ менца. О высоких помыслах «чайковцев», их самоотверженности, нравственной чисто­ те писали многие. Так, П. А. Кропоткин в «Записках революционера» писал: «Никог­ да впоследствии я не встречал такой груп­ пы идеально чистых и нравственно выдаю­ щихся людей... До сих пор я горжусь тем, что был принят в такую семью»10. В кружке «чайковцев» Клеменц очень скоро становится одним из самых активных деятелей. Он был членом литературного ко­ митета кружка, вместе с Кропоткиным, Кравчинским и Тихомировым отбирал в ле­ гальной печати произведения, которые мож­ но было бы использовать для пропаганды среди рабочих и крестьян социалистических идей. Но таких произведений было не так уж и много. Поэтому Клеменц вместе со своими товарищами стал писать произведе­ ния для народа. Это были преимущественно стихи и песни, сказки и рассказы. Перу Клеменца принадлежит довольно много стихотворений и песен. Наибольшей извест­ ностью пользовались такие произведения, как «Свободушка», «Дума кузнеца», «Бар­ ка», «Когда я был царем российским», а песня «Доля» была положена на музыку неизвестным музыкантом и стала народной. В стихах и песнях, написанных Клемен- цом, открыто звучали революционные мыс­ ли, слышался призыв к восстанию против угнетателей народа. Так, в «Думе кузне­ ца», например, есть такие строки: Нет! Довольно страдатЫ На людей работать! Кликну я кузнецов! Пик, ножей накуем. Пушек, ядер нальем, И густою толпой За свой труд вековой Мы на битву пойдем — Все вверх дном повернем! Гей! Богатый народ! Скоро час твой пробьет! Уж зовет вас на суд Весь ограбленный люд! В стихотворении «Барка», певшейся на мотив «Дубинушки», содержалась мысль о необходимости свергнуть самодержавие и установить народную власть: Чтобы барка шла вернее. Надо лоцмана в три шеи!.. И тогда охотно, смело Снова примемся за дело! Ой,’ дубинушка, ухнем! Ой, зеленая, сама пойдет! Вместе с другими «чайковцами» Клеменц принимал активное участие в пропагандист­ ской работе сначала среди учащейся моло­ дежи, а затем — среди рабочих и крестьян. Его умение разговаривать с простыми людьми было поразительно. В своей книге «Подпольная Россия» С. М. Степняк-Крав- чинский писал о Клеменце: «Он едва ли не лучший из наших народных пропаганди­ стов. Манера говорить и вести пропаганду у него своеобразная, совершенно неподра­ жаемая... Он смеется и заставляет хватать­ ся за животы слушающих его мужиков, старых и малых, несмотря на всю их обыч­ ную невозмутимость. Однако он всегда ухитряется вложить в свою шутку какую- нибудь серьезную мысль, которая так и за­ сядет гвоздем им в головы. Редко кому удавалось вербовать столько приверженцев из среды крестьян и городских рабочих»11. Популярность его среди рабочего люда была столь высока, что даже в официаль­ ной «Записке» по делу об обвинении Кле­ менца и его товарищей в «совершении го­ сударственных преступлений» отмечалось: «Преступная деятельность Дмитрия Кле­ менца была настолько энергична, что рабо­ чие, посещавшие сходки, называли его «учителем»12. В самом начале 70-х годов Клеменц по­ знакомился с автором знаменитой книги «Положение рабочего класса в России» B. В. Берви-Флеровским, часто навещал его в Финляндии, где тот тогда жил, спорил с ним, обсуждал его новую работу «Азбука социальных наук». В связи с изданием и распространением «Азбуки» Клеменц впер­ вые был вызван на допрос в III отделение. Это произошло в 1871 году. Среди своих друзей и товарищей Клеменц пользовался огромным авторитетом и ува­ жением. «Я не встречал человека,— писал C. М. Степняк-Кравчинский,— который воз­ буждал бы к себе такую страстную привя­ занность, доходившую до обожания, как Клеменц»13. И в этом не было преувеличе­ ния. Трудно было найти среди тех, кто близко знал Клеменца, людей, которые не отзывались бы о нем с восторгом. Он умел внушать к себе любовь и уважение бук­ вально с первых минут знакомства. В нем привлекали глубокий ум, широкая образо­ ванность, деликатность и остроумие. К тому времени Клеменцу пришлось рас­ статься с университетом, так и не окончив его. Но это произошло не потому, что он потерял интерес к науке. Напротив, жажда знаний с каждым годом становилась у не­ го все сильнее. Но Клеменц, по словам П. А. Кропоткина, понимал, что в то время «стать ученым — значит перейти в стан филистеров, тогда как впереди такое мно­ жество другой, не терпящей отлагательства работы»14. Начиная с 1872 и вплоть до 1874 года Клеменц ведет скитальческий образ жизни. Он исколесил чуть ли не всю Россию, жил в деревне в качестве писаря, пильщика, ку­ чера, работал грузчиком на пристанях, на строительстве железной дороги. В своих показаниях после ареста Клеменц не скры­ вал, что «путешествовал по Волге, зани­ маясь ручными работами за поденную пла­ ту. В Сызрани он поступил рабочим на вновь строящуюся железную дорогу и, про