Сибирские огни, 1975, №4

Д. Филюрин ОБРАЗ ВОИНА-СИБИРЯКА (по художественным произведениям о Великой Отечественной войне) Сибиряки! С этим словом связано пред­ ставление о людях мужественных, закален­ ных, с твердым характером. Полмиллиона сибиряков было награждено боевыми орде­ нами и медалями. Среди них — 200 кавале­ ров ордена Славы трех степеней. Восемь си­ биряков было среди 28 героев-панфиловцев, двадцать повторили подвиг Александра Матросова, четверо последовали примеру Николая Гастелло. 15 воинов-еибиряков за выдающиеся воинские подвиги зачислены навечно в списки своей части. Писатели, видевшие действия сибирских частей на фронтах, дали весьма высокую оценку боевым качествам воинов-еибиряков. П. Павленко в разгар битвы за Москву пи­ сал в «Красной звезде»: «Напорист и азар­ тен в бою сибиряк, любит взять он, что не дается сразу,— хорош и на тяжелое дело... Сибиряка сразу узнать можно — упорный человек». Первые художественные образы воинов- еибиряков принадлежат поэтам. Сергей Ва­ сильев создал своеобразную оду «Земля- кам-сибирякам»: Я вас славлю за геройство, за уменье воевать, за решительное свойство никогда не унывать, за обычай рвать с размаха вьюги огненной кольцо, и всегда глядеть без страха смерти бешеной в лицо, за любовь к своей винтовке, за привычку к зимовью, за ухватку, за сноровку, за находчивость в бою. Здесь пока еще создается плакатно-обоб­ щенный образ. Но вот уже в стихотворении Алексея Суркова «Сибиряки» (1942) этот образ конкретизируется, углубляется. Истоки мужества сибиряков Сурков ви­ дит не только в «сибирской походке», «си­ бирской хватке». В нравственных истоках их подвигов есть, как пишет поэт, «и боль Украины, и горе Донбасса». Боевая обстановка рисуется конкретно. Борьба идет за хутор Гремячий, откуда си­ биряки вышибли гитлеровцев. Пять раз утюжили вражеские танки окопы сибиря­ ков, пять раз шли эсэсовцы в атаку. Пять раз у ребят от холодного пота Влажнели рубахи и мокли портянки. Но все ж не ушла из окопов пехота. Больше того, она поднялась в контратаку: «Но если стрелки поднялись вперебежку, сам черт не загонит их в щели обратно». Исключительные примеры стойкости и ге­ роизма сынов Сибири в подмосковных сра­ жениях надолго запечатлелись в сознании народа. В поэме Сергея Васильева «Москва за нами» (апрель 1942), написанной по горя­ чим следам событий, возникает конкретный образ одного из защитников Москвы: Противник густо лез. Темным-темно. Грозя бедой, ползли его машины. Стремясь прорваться сквозь Бородино На гладкие можайские равнины. И что таить — силен был наглый вор. Привыкший грабить подло и жестоко. Тогда-то и пришла и приняла в упор Удар врага дивизия с востока. Привел ее бывалый командир. Овеянный хасанскими ветрами, Высокий ростом, он смотрел на мир Спокойными, чуть грустными глазами. Его взрастила вольная Сибирь, Он воинство постиг еще ребенком. Могучий, статный русский богатырь, С улыбкой доброй, с голосом негромким. Михаил Шолохов в рассказе «Наука не­ нависти» (1942 г.) проник в духовный мир героя, выяснил нравственные истоки подви­ га. Лейтенант Герасимов, бывший механик одного из сибирских заводов,— потомствен­ ный рабочий, человек твердого, несгибаемо­ го характера,— в его образе как бы кон