Сибирские огни, 1975, №4

без труда сопереживаешь этой чистой ясно­ сти интимного чувства: Он залатан, ! Мой косматый парус, Но исправно служит кораблю. Я тебя люблю; при чем тут старость. Если я тебя люблю! Может быть, Обоим и осталось, В самом деле, только это нам — Я тебя люблю, чтоб волновалось Море, тихое по временам. И на небе тучи, И скрипучи Снасти. Но хозяйка кораблю — Только ты. И ничего нет лучше Этого, что я тебя люблю! Прекрасный по психологической точности и поэтической нешаблонное™ образ находит поэт в стихотворении «Ревность»: «Когда брожу с тобой в лесу я, меня он еле заме­ чает •— его я не интересую,— а вот в тебе души не чает, тебя он похищает, прячет, и знаю я, что это значит, чего он хочет, этот лес твой. «Ау, ау! кричу все чаще...» В самом деле, когда в лесу исчезает из глаз твоя спутница, то всегда тебе кажет­ ся, что это она потерялась, а не ты; даже как-то не понимаешь, что для нее-то как раз не она, а ты потерялся, исчез. Это мимолет­ ное психологическое наблюдение превосход­ но служит выражению любви: Но голос леса, дикий, дивий, Великолепно понимаю И все .ревнивей и ревнивей Тебя за плечи обнимаю. Эти стихи имеют золотую моральную ценность. Пожилые люди пронесли через всю жизнь не просто любовь-привычку, а свежесть любви, ничего не растратив из нее, а, может быть, умножив. Леонид Мартынов всегда был поэтом сложным и для читателей, предполагая у них высокую подготовленность к пониманию глубин жизни и поэзии, и для критиков, оборачиваясь к ним всякий раз необычной и неожиданной стороной своего таланта. Он воистину разный: лирический эпиче­ ский, интуитивный и рациональный, роман­ тический и сугубо реалистичный. Книга «Ги­ перболы» еще раз убеждает нас в этом. И бесплодны попытки пустить его поэзию лишь по каналу «рацио» или только по каналу лирики. Мы еще увидим, как в последующих сти­ хах и книгах «новый ветер налетит», и мы, через поэзию Леонида Мартынова, снова задумаемся иад сложнейшими проблема­ ми жизни. 11. Сибирские огни № 4.