Сибирские огни, 1975, №4

представляла собой Кулунда в начале ве­ ка? Бесконечную степь, покрытую ковыль- но-типчаковой и ковыльно-разнотравной растительностью. В пору летнего зноя ша­ лые Степные ветры путались в травяных коврах ровной Кулунды, шастали между кустарниками, мелкой рябью пробегали по облакам, отражавшимся в синих зеркалах озер и рек. Травяные ковры не позволяли жарким суховеям унести в непроглядной тьме черных земляных бурь верхний плодо­ родный слой кулундиПской землицы. А потом, с наступлением морозного вре­ мени, сухие жесткие стебли мертвых трав собирали снег, не давали метелям унести драгоценные сугробы, а с ними и жизненно важную для степи влагу. Гидрологический портрет Кулунды всегда отличался обилием влаги. Уровень озер был много выше совре­ менного, реки были полноводнее. Ну, а после раопашки всей Кулундинской степи уровень озер понизился, реки стали пересыхать. Среднегодовое количество осад­ ков, по данным специалистов, почти соот­ ветствует гидрологическому режиму полу­ пустынь. Известно, что почти треть годовой нормы осадков приходится здесь на зимнее время. Иначе говоря, от того, как и на­ сколько сохранится здесь снег, зависят пло­ дородие' почвы и будущий урожай. А снег задерживается в очень малом количестве: его выдувает, его уносит ветрами, он ак­ тивно испаряется. К концу зимы почва практически освобождается от снегового по­ лотна, оголяется, а сухую землю жаркой весной уносят суховеи, завивая над степью грязные космы пылевых бурь. Что же, перестать осваивать целинные земли? Нет, не к этому призывали гляцио­ логи. Они напоминали о том, что изменение условий жцзни степи требует изменения от­ ношения к самой степи, к летящему над ней метельными ночами снегу, к методам и средствам утоления степной жажды. Если распахал человек земли, веками стоявшие в сложившемся гидрологическом режиме, при­ выкшие к определенному запасу снегов и воды,—то должен позаботиться о том, что­ бы привнесенные им в данный участок при­ роды изменения не повлекли за собой тра­ гических последствий, которые скажутся прежде всего на самом же человеке. Поиски в белом мире шли успешно. Уже были сформулированы первые выводы, вы­ даны первые рекомендации практикам. По­ степенно рос штат лаборатории — сначала шесть человек, потом восемь, потом к ним добавились еше четверо. Как обычно бы­ вает, в ходе исследований единичные фак­ ты, вначале разрозненные и внешне не свя­ занные друг с другом, постепенно выстраи­ вались в пока еще не вполне прочную, но все-таки уже наметившуюся цепочку. Пусть в этой цепочке еще зияли провалы — их по­ началу было много,— но общие контуры за­ кономерностей начинали проглядывать в кажущемся хаосе и переплетении событий и черт. В конце пятидесятых годов Дюнин почув­ ствовал, что накопленный им эмпирический материал —тот самый фундамент, на кото­ ром можно построить теоретическое здание докторской диссертации. По составленному им самому себе плану-инструкции, первые два месяца надо было знакомиться со всей доступной литературой. И он^ двинулся по лестнице наименований— в ней было около двух тысяч «ступеней» на русском и иност­ ранном языках. Двинулся, стараясь осво­ иться в мире чужих гипотез и доказа­ тельств. Однако вскоре он понял, что одной «снежной» литературой ему уже не обой­ тись, надо заглянуть в соседние области знания, за привычные «заборы», возведен­ ные старательными учеными вокруг своих проблем. Началось с поиска аналогий. Движение снеговых масс, несомненно, несло в себе не­ кую информацию, скрывавшую остальные силы, закономерности, управлявшие этим движением. Возможно, что такие же силы скрыты и за движением других масс, не только снега. Ну, скажем, что такое песча­ ная буря? Или пылевая? И что такое реч­ ной или морской нанос? Пришлось заняться исследованием накопленного в этих облас­ тях материала. Уход в область теории заставил с особой ‘ силой почувствовать правоту фразы, как-то брошенной профессором Вейнбергом: «Снег — это не тело, а физическое явление». Зна­ чит, следовало нарисовать — хотя бы вначале для себя — физическую картину метели. Дюнин обратился к механике двухфазо­ вых потоков. Этот раздел механики ко вре­ мени начала дюнинских исследований был уже разработан в достаточной степени. Еще в начале пятидесятых годов блеснула для Дюнина откровением теория профессора Франкля. Она была изложена в ходе дис­ куссии по поводу характера речных и мор­ ских наносов. К этому времени оформились две борющихся точки зрения: диффузион­ ная и гравитационная. Представители пер­ вой утверждали, что главную роль в обра­ зовании наносов играет диффузионное дви­ жение песка в воде снизу вверх. Оппонен­ ты их придерживались другой точки зре­ ния. По их представлениям, в образовании наносов были повинны силы тяготения. Дис­ куссия грозила затянуться, но тут выступил профессор Франкль. Он внес в научный спор некое формализующее, упорядочиваю­ щее начало, прибегнув к высшей математи­ ке, привычной механике многокомпонент­ ных сред. Франкль изложил механику двухфазных сред, придав ей вид корректной системы че­ тырнадцати дифференциальных уравне­ ний. Эта система позволяла точно и убеди­ тельно описать любую двухфазную среду. А что такое метель, как не двухфазная сре­ да? В природе — три состояния вещества: жидкое, твердое, газообразное. Метель пред­ ставляет собой снег (твердое состояние), не­ сущийся по воздуху (газ). Пройдет несколько лет, и на заседании ученого совета соискатель степени доктора технических наук А. К. Дюнин в своем за­ ключительном слове скажет: