Сибирские огни, 1975, №4

богатство, черт меня дери! И этот клад — всем кладам клад: там наши грузила лежат! Дороже глыбы золотой, в кубышке той свинец литой. I Свинец — тому свинцу родня, что был готов убить меня! Шуми, листва, звени, трава, серебряной росой, кружись, как прежде, голова от музыки лесной. Но... как недолог выходной — мелькнул, сверкнул и смолк... Опять белеет надо мной унылый потолок. Сосед храпеть перестает, и мне вставать пора — под мышку градусник сует дежурная сестра. 6 Жизнь! К любви и трепетной надежде все зовет, зовет она, как прежде... О как давно приснилось это, или случилось наяву... Нас провожало бабье лето, роняя желтую листву. Катились медленные волны, и даль заречная текла, и было сердце грустью полно от уходящего тепла. Мы здесь — улыбчивые люди, беспечность летняя сама, а через день настанут будни, придет зима, опять зима!