Сибирские огни, 1975, №4

Пусть неуютны те палестины, где не бывает ласковых роз, к сердцу прижму я ветку полыни, той, что по жизни честно пронес. 5 Над лесом облачко пролью дождинкой голубой, чтоб не бросало тень овою меж солнцем и тобой. Палата спит, сосед храпит, и мне пора бы спать, да вот бессонница не спит, тихонько рядышком сидит и мается опять. Всю ночь вздыхает, сатана, а ноченька темна, и хоть июньская она, а до чего длинна! Ну что ж, бессонница моя, мы старые друзья — махнем-ка с этого двора до самого утра. Пускай незримые замки надежны и крепки, а мы, как только захотим, незримо улетим. Куда же, добрая моя, теперь забросит нас! Уже и земли, и моря мы обошли не раз. Пока палата мирно спит, спускались мы с тобой в краю шахтерских пирамид в грохочущий забой. За парты детства по звонку бежали к девяти, а то готовились к прыжку за млечные пути. Растили хлеб на целине, водили поезда, и снова, снова на войне горели, как тогда.