Сибирские огни, 1975, №3

— Но вам покой нужен,—уже умоляла врач, по возрасту и вправду годившаяся солдату в дочери. — О каком покое ты гутаришь? — гневно и уже не заикаясь пере спросил солдат. К вагону, привлеченные спором, собирались люди.— Не мец грозится отнять у нас всю красоту жизни, в рабов превратить хочет, а ты о покое! Ты знаешь о лекарстве, которое ненавистью прозывается? Нет, видно, не знаешь, потому что о нем не написано в тех медицинских книгах, по которым тебя учили. А я —знаю!.. В третьей войне с немцами схватываюсь. Бил их в империалистическую под Перемышлем. Бил з гражданскую на Псковщине и вот теперь... Говорят, страшная сила танк. Не спорю, шапками его не закидаешь. А гранатами я одну такую стальную зверюгу подорвал и, как видишь,—жив. И еще подорву, слово даю... Не мешай ты мне, дочка. Я от такого немыслимо великолепного дня только злее к фашистам становлюсь. Он шагнул, уверенный, что врач не посмеет задержать его, и не ошиб ся в этом. Следом за ним потянулся с десяток раненых. Толпа уважи­ тельно расступилась. Тогда, в Белгороде, я восторгался старым солдатом и его товари­ щами, которые были явно согласны с ним. А теперь, во время раздумий о поведении окружавших меня людей, этот случай занял лишь одно из мест в ряду других не столь патриотичных случаев, и я был вынужден признать, что мы, партия, коммунисты, не успели (или не сумели?) вос­ питать всех или почти всех похожими на этого старого солдата, который не дрогнул даже перед танком. Ох, нелегко будет наверстать упущенное, п вряд ли горлопан, обругавший всех эвакуировавшихся, станет таким же преданным воином, как солдат с повязкой на голове. И еще я подумал, что мелочная сварливость и себялюбие моих со­ седей по вагону далеко не так безобидны и мириться с ними вряд лн разумно. Знать бы только, как подступиться, не прослыв склочником. Или сейчас, в грозную пору войны, все сочтут несвоевременной такую борьбу? Ведь когда реальной была опасность, склок никто не затевал... Я так и не решил, как вести себя. Спрашивать же у Передерия что-то не было охоты. Отшутится или какую-нибудь новую притчу расскажет... ТЕТРАДЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ О том, как мы работ а ли на Урала Для нас, днепропетровцев, одной нз неприятных особенностей войны с первых дней стала строжайшая светомаскировка. На собственном опы­ те мы много раз убеждались, как важно ее соблюдать. Если эшелон наш под Илларионово и под Синельниково уцелел во время ночной бомбежки, если мы благополучно добрались до Урала, то не последней из причин была осмотрительность каждого, кто зажигал ночью спичку или коптилку. И вдруг в уральском городе Перми, куда мы попали к вечеру, вызы­ вающе вспыхнули тысячи окон в домах. Первой мыслью было: что за безрассудство забыть о фашистских стервятниках?.. А уж потом поду­ малось, что приехали мы в такой глубокий и далекий тыл, куда ни одно­ му «юнкерсу» не добраться. На всю жизнь запомнилось и другое явно не военное событие. Был ясный солнечный день. Дорога вилась между пологими, заросшими хвой­ ным лесом горами. Неожиданно кто-то объявил, что эшелон вот-вот не-