Сибирские огни, 1975, №3

ТЕТРАДЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ О горестных днях эвакуации Проходная нашего завода была метрах в ста пятидесяти от желез­ нодорожной насыпи, ведущей к мосту через Днепр. Днем и ночью сту­ чали по рельсам поезда. На запад — с войсками, на восток — с ранены­ ми, с оборудованием заводов и семьями рабочих. А рядом, за насыпью, было шоссе, по которому, громыхая, гудя, ругаясь, плача, двигалась се­ рая от пыли и смертельной усталости непрерывная масса людей впере­ межку с подводами, тележками, редкими автомашинами. Война выну­ дила многих покинуть родные хаты, бросила на дорогу: иди, куда все идут, только бы подальше от немцев, от багровых пожарищ, от закатного неба, которое тоже кажется подожженным. Спеши, поторапливайся туда, где встает по утрам теплое солнце и есть надежда на спасение. Не хватало у меня выдержки смотреть на чужое горе. Да и чужое ли? Мне было едва не до слез жаль в первую очередь малышей, которые плелись за матерями, жадно хватая пыльный воздух раскрытыми пере­ сохшими ртами. Однажды я увидел женщину с двумя девочками — лет семи и пяти. Они только-только перешли по мосту, и младшая едва не падала от неи­ моверной усталости. Она и свалилась бы, не вцепись из последних сил грязной ручонкой в подол материнского платья, которое было когда-то, вероятно, белым с голубыми васильками, а сейчас стало желто-серым с рыжими пятнами. На изможденном детском личике — выражение бес­ смысленности и полной отстраненности. Лишь очень долгий, в обычных условиях непосильный для такой крохи, путь и постоянный отупляющий страх могли довести девчушку до этого состояния. Сестренка ее выглядела немногим лучше, хотя шла самостоятельно и время от времени о чем-то говорила матери, у которой на руках был ребенок, завернутый в пожелтевшие пеленки. Часть из них была оторо­ чена кружевами. Никаких вещей больше ни у кого не было. Только про­ пыленные ситцевые платья на плечах и красно-бурая косынка на голов­ ке младшей девочки. Бросили все по дороге? Не успели ничего взять? Наконец, мать решилась отойти в сторонку от шоссе, присела на се­ рую траву. Рядом не просто прилегла, а упала, как срубленное деревце, младшая. Ее сестра, прежде чем сесть, стряхнула с травы пыль: видать, маминой помощницей, хозяюшкой в доме была. А женщина, откинув с головы младенца пеленку с кружевом, совала свою грудь: ешь же, соси! Личико у ребенка было синеватое, губы провалились. Я вздрогнул от страшной догадки. А мать еще не поняла, что произошло, и, досадуя, прижимала к детскому рту грудь... Фронт подкатывался все ближе. Был захвачен Кировоград. Объяви­ ли о срочной эвакуации промышленных предприятий правобережной ча­ сти нашего города. С первыми эшелонами уехали детские дома, семьи ответственных работников. Следом отправились поезда с оборудованием заводов и семьями рабочих. А в один из вечеров донесся с правого бере- Iа сильный взрыв. Первой мыслью было: бомбежка! Но почему не объяв­ ляют тревоги? А потом я увидел огромное черное облако над заводом имени Петровского, и горький комок подкатил к горлу. Не бомбежка, нет. Рабочие своими же руками взорвали родной завод. Сколько сил бы­ ло потрачено, чтобы обновить старые и построить новые предприятия, как часто недосыпали, недоедали, мучились в промерзших халупах, лишь