Сибирские огни, 1975, №3

ны, чтабы пополнить остальные бригады. А простой стана —это многие тонны непрокатанной стали, за нехватку каждого килограмма которой приходится расплачиваться теперь слишком дорого. А наша агитация?.. Мы призывали мириться с трудностями ради бу­ дущего благосостояния. А надо бы почаще и потревожнее рассказывать о том, что плохая работа может привести к такому, как теперь, отступ­ лению армии, к сдаче множества городов, к убийству мирных жителей. Ведь нынешней ночью в городе погибли только беззащитные женщины и дети. Даже Пелехова, себялюбца из себялюбцев, это вынудило бы при­ кусить длинный язык, зашевелиться поживее, попроворнее возле про­ катного стана. Спохватились мы поздновато, лишь с середины прошлого, сорокового года, решив не только убеждать, но и принуждать: запретили под стра­ хом судебного наказания опаздывать на работу, совершать прогулы. ...Я оглядывал небо без единого облачка до самого горизонта, и его голубизна не только не успокаивала, а тревожила. Теперь до конца вой­ ны не развеяться этой тревоге. ТЕТРАДЬ ДВАДЦАТАЯ О У/сизни и работе под бомбежками «Юнкерсы» появлялись в первые недели войны ровно в час ночи. По­ зднее, когда бои шли в непосредственной близости от Днепропетровска, фашистские стервятники стали бомбить и днем. Удары обрушивались на железнодорожный узел и особенно на мосты через Днепр. Их было два —огромных, чуть не километровой длины каждый. Эшелон за эшелоном проносились по ним днем и ночью, ночью и днем. На защиту мостов были поставлены зенитные батареи. Одна из пу­ шек появилась во дворе у нашего соседа. Стреляли зенитки хлестко и часто. Но разрывы снарядов лишь отпугивали стервятников с желтыми крестами на боках, а нам хотелось, чтобы объятые пламенем, таща за собой расширяющийся хвост черного дыма, «юнкерсы» падали на землю пли еще лучше—в Днепр. Тогда уж ни следочка от них! Бомбили фашисты и заводы. Намеревались сорвать их работу, а кроме того не допустить эвакуации оборудования: явно рассчитывали воспользоваться им после захвата города. Несколько бомб было сброшено и на наш завод имени Коминтерна. Одна из них, к счастью, не взорвалась. Другая угодила в керосиновую будку на поселке. Случилось это темной ночью. Я только-только вернул­ ся с работы. Когда заводские гудки и сирены запоздало возвестили о воздушном налете, мы уже выносили спящих детей из хаты, потому что слышали над городом противное подвывание «юнкерсов». Близкий взрыв повалил нас. Дзынкнули и посыпались на песок осколки оконных сте­ кол. А мы лежали, не зная, ползти ли в нашу схоронку или ждать конца бомбежки, лежа на земле. Сомнения разрешились очень неожиданно. Мимо нас пробежали и юркнули в щель соседи из барака через улицу: муж с женой и девочка. »Места в схоронке едва-едва нашей семье спрятаться, а выгонять непро­ шеных гостей,—не хватило у меня решимости на это. Утром мы узнали, что взрыв, поваливший нас на землю, кроме ке­ росиновой будки, разрушил одиннадцать хат вокруг нее. Есть убитые и много раненых.