Сибирские огни, 1975, №3

труда были настолько сложными, что даже опытным прокатчикам тре­ бовалось время, чтобы обрести привычную рабочую форму. А я все еще числился в молодых и без поддержки бригады попросту бы свалился у стана, не выдержав нестерпимой жары и одуряющей задымленности воздуха. Было лето, июнь. На улице палило солнце. Но по сравнению с тем­ пературой на рабочем нашем месте июньский зной казался прохладным. Лишь через неделю я окончательно освоился с напряженным рабочим ритмом. Убеждать меня в том, как необходима наша продукция в стране, было незачем. Я только что из деревни, где каждый ржавый гвоздь на счету. Я недавно вернулся из армии и понимал, что пушки —это сталь; винтовки, штыки, лопатки саперные —это опять-таки сталь, сталь, сталь... Мы задыхались в своем цеху, потому что не было принудительной вентиляции. А корпус низенький, и не только каждый метр, но и каждый сантиметр пространства на счету. Нам рассказывали: надо бы поставить мостовой кран, чтобы помогал он при перевалках, при транспортировке внутри цеха валков, заготовок, прокатанных листов. Да где их взять, эти краны? Нет, не требовалось меня призывать к работе с полным напряжени­ ем сил. К тому же радовался я каждому лишнему рублю в семье, одоб­ рял бережливость Прасковьи, которая откладывала деньги, как она го­ ворила, на избу, на хозяйственное обзаведение в Чернитове. Внутренне противился я этим ее мечтам. Однако в открытую возразить не рисковал. Всю жизнь провела она в унизительной бедности. Как же лишить ее меч­ ты о своей земле, усадьбе, корове?.. Одно я выставлял как понятную ей причину: мало, мол, еще деньжат скоплено. А потом представилась воз­ можность дать трехсотрублевый заем семье, которая затеяла постройку дома. Это была новая удобная для меня отсрочка. Я отдавал себе ясный отчет, что попросту трушу сказать Прасковье правду, клял себя за это и все-таки продолжал постыдную дипломатию. В цехе было не легче. Тянулся-то я за коммунистами. Наскоки на единство партии со стороны троцкистов и зиновьевцев, а потом и буха- ринцев вызывали у меня раздражение. Когда кто-то из коммунистов на­ звал отступников взбесившимися крысами, убегающими с корабля, ко­ торый не только не обречен на гибель, но плывет все быстрее к социализ­ му, я накрепко запомнил эти слова. Очень наглядно определяли они суетливую возню левых и правых фракционеров, не веривших, что отста­ лая крестьянская страна сумеет построить социалистическое общество. К сожалению, даже среди прокатчиков были люди, которые говорили: — Правые-левые уклоны —черт их разбэрэ... Нам ниякого дила до уклонив нэма. Кое-кто поддерживал бухаринский призыв «обогащайтесь», видя в этом путь к ликвидации безработицы, обилию и дешевизне товаров. Стыдно мне становилось, когда я слышал такие рассуждения. Умом ведь понимал: правда за большевиками-ленинцами, а не за Бухариным. Но сердце было не всегда в ладах с рассудком. Вспоминалась та же ко­ пилка, в которую Прасковья откладывала сэкономленные рубли и трой­ ки. Разве лишней была бы дешевизна и обилие товаров?.. Фу, чертовщина какая-то! Я, и сам того не подозревая, скатываюсь в одну компанию с фракционерами... Нет, пора решительно кончать с кубышкой!.. В первую же получку я купил осеннее пальто. Потом приобрел шер­ стяные платья для Прасковьи, отличный модный френч для себя. После каждой покупки гремели, как пустые ведра, скандалы. Но я твердо стоял на своем.