Сибирские огни, 1975, №3

— Сам приехал, чем не подарок! —пришла мне на выручку жена.— Не чаяли, как дождаться. Оставшись с нею наедине, я откровенно признался, в какую беду влип в Харькове, и предупредил, чтобы никому об этом ни словечка. Жили мои родные вынужденно считая каждую копейку. Гришок уехал в Москву, собиралась к нему и его жена Наташа, с которой обвен­ чали его уже после моего призыва в армию. Была она из соседнего села Княжева, прежде я ее не встречал. Смазливую девчонку высмотрел мой братишка, недаром ходил туда на посиделки! Уже не было дома и брата Василия. Отправили его комсомольцы села лечиться от трахомы в ту же Москву. Причем, уезжая, он поссорил­ ся с отцом и матерью, пригрозил: «Не даете денег — обойдусь. Но за­ помните, не вернусь к вам, пока год суббот не минет...» В последнее вре­ мя ударился он в сочинительство. Его частушки девки по вечерам рас­ певали. Переменился и Мишка. Поумнел парень, к учению потянулся. Впро­ чем, мальчишество в нем оставалось. Однажды утром нацепил на шею мой галстук и, гордо задрав нос, отправился повещать по селу какое-то распоряжение сельсовета. У ребятни черниговской галстук вызвал вос­ торг: сопровождала Мишку целая мальчишечья стая... Первые три дня наслаждался я сельской тишиной, играл с сыном, хотя поначалу он дичился, не признавая во мне родного отца. Впрочем, он и Проску называл Лёлей, а бабушку маманей, подражая своим дядь­ ям и тете Груше, которые по возрасту были чуточку его постарше. Сер­ гей —тот родился лишь на три года раньше моего сына. Побывал я и на своей усадьбе. От жердяной ограды осталось толь­ ко несколько подгнивших кольев. Высаженные три года назад яблоньки зачахли без хозяйского присмотра. Зато буйно разросся бурьян с по­ лынью, и острый полынный аромат дурманил меня. Жалко стало этого беспризорного клочка земли. Захотелось взять литовку, смахнуть к чер­ тям собачьим траву, поставить избу, поселиться в ней навечно. Все тут мое —и эта осиротелая усадьба, и луг перед Цной, и лес за нею. А там, на горе, возле церкви, могилы моих дедов и прадедов И вокруг исконно моя земля, и кому, если не мне, пестовать ее, деля с нею радости и печали... Я приподнял надломленную яблоньку, провел ладонью по шерохо­ ватому стволу. Мертвое деревцо под лучами солнца стало теплым на ощупь. Но ни одна почка не выбросила листка, и разорванные волокна давно посерели, как пепел... Мысли мои перенеслись на полгода назад, когда мучился я над тем, ехать или не ехать в Чернитово. Колдовская сила у родных мест, и хоро­ шо, что появился я здесь уже в рабочем звании и с новыми заводскими привязанностями в сердце. Не будь этого, остался бы я в селе, хотя на­ чинать все заново, ох, как не просто! Ходил я и в гости к своим товарищам, с которыми призывался в ар­ мию, к соседям,—с ними отбывал я когда-то гужповинность и, конечно, к Крыкалке. Был он все такой же матерщинник и пьяница. Но мастерст­ вом бондарным по-прежнему владел, как никто другой. — Эх!—сожалеюще произнес он.— Рановато меня на свет произ­ вели. Старый я, не подняться мне уже... А время-то, время,—не в пример прежнему. Справедливое время настало. Уважают теперь в рабочем че­ ловеке не одни только руки золотые, а и его самого, потому что он —че­ ловек. От него, от человека, все богатства на земле. Эх! Мало радости было и во встречах с другими односельчанами., Жили они каждый сам по себе, о достатке только мечтали. Я в сравнении с ни­ ми выглядел богачом. Правда, кое-кто задумывался, что в одиночку не выбраться из нужды. Но как сделать, чтобы сообща, гуртом работать,