Сибирские огни, 1975, №3

Злило, что все чернитовские богатеи опять набрали силу, будто революция для них совершалась. Беднота же по-прежнему горем умы­ вается, нуждой укрывается. Близилась демобилизация. Все настойчивее становились думы о том, как поступить. Ехать домой? Ох, даже мысль об этом вгоняла в тоску. И не только потому, что, судя по письмам, хозяйство отца опять на ладан дышит. Меня пугала сама возможность погрязнуть в узком мирке своего тесного подворья, крохотного земельного надела. Нагляделся досыта на горемык в Чернитове. В ближних к Василькову селах бедолаг было тоже сверхдостаточно. Накрытые соломенными стрехами хатенки, ветхая одежка, натруженные руки, изможденные лица... Встретишь на дороге дядьку, лошаденка у него маленькая, все реб­ ра пересчитать можно. Дядька хлещет ее кнутом, подбадривает кри­ ком: готь-те-те, готь-те-те!.. А лошаденка шагом метров двести-триста кое-как одолеет и останавливается. Нет у нее сил. А воз тяжелый, оси немазаные скрипят, как стонут: даже «а деготь не хватает у мужика денег. В Киев поедешь, насмотришься и на беспризорников, которые вата­ гами бродят по рынку, и на молодых женщин, которые бесстыдно при­ глашают: «Пойдем, молодой человек, ко мне, я недорого возьму». Шара­ хался я от таких предложений. А беспризорники, ох, до чего нагло и лов­ ко они действовали! Вот группа парнишек в молочном ряду на базаре. Один схватил кринку с молоком, отпил немного, передал второму, тот — третьему... Бабка-молочница мечется между ними, а последний из вата­ ги, допив остатки, поставил кринку на землю, церемонно поклонился: — Спасибо, тетенька, хорошее у тебя молоко. Ступай еще принеси. Да, трудно жилось не только в деревне. Но мысли мои все чаще обращались к городу. Не забылись поездки в Канев и Сольцы. На празд­ ники приезжали к нам в часть шефы — рабочие кожевенного завода, и я расспрашивал их о житье-бытье. Отвечали охотно, кое-кто интересовался, уж не собираюсь ли я пе­ ребраться в город. — Правильно сделаешь, если вольешься в ряды самого боевого и передового в мире класса —пролетариата,—не без торжественности го­ ворили иные из гостей.—В городе, правда, безработица, в Москву, Ле­ нинград, Киев и Харьков вон даже въезд запрещен из-за безработицы. Но это временно. Политику партии знаешь? О том, что нам нужно стро­ ить свою индустрию, слыхал? — Пошли ты деревню куда подальше,— тотчас раздавались голоса поддержки. У меня дух захватывало, когда мне рассказывали обо всех благах, которые я приобрету, став рабочим. В город, только в город! Одно удерживало: очень уж соскучился по жене и сыну. Повидать­ ся бы! Но вот беда: литер бесплатный выписывают-то единственный. По­ едешь в Чернитово, значит, потом катай оттуда на свои денежки. А где их взять? Просить, чтобы продали корову? Нет, не годится это. Зара­ ботать у кулаков? Времени-то сколько ухлопаешь, да и противно! Поте­ ряешь к тому же и льготу, которую в городе при поступлении на работу предоставляют демобилизованным красноармейцам. И еще была опаска: не очень-то я надеялся, что, попав в Чернитово, устою перед увещеваниями матери с отцом и жены. Особенно жены. Меня и самого брала оторопь, когда думал о приезде в незнакомый город без гроша в кармане и без специальности. Но сам-то я как-нибудь пере­ бьюсь. В конце концов, могу и поголодать денек-другой. На вокзале пе реночевать. Не в нежностях воспитан. А жену и мальчонку вправе ли обрекать на такое?..