Сибирские огни, 1975, №3

труд охотников-промысловиков был отображен гораздо полнее и углубленнее, чем в рас­ сказе, а жизнь глухой горной деревни дана обостреннее. «Только в острой классовой борьбе выковываются сильные характеры», — писал Пермитин позднее. Но этому пра­ вилу он следовал уже во время работы над романом «Когти». На титульном листе подаренного мне экземпляра написал: «Ты-то знаешь, что на­ пишу я лучше, чем написал «Когти». Это не было бахвальством. Просто писатель чувствовал в себе недюжинные силы. Его любовь к литературе была беспредельной. И мастерство его крепло от страницы к странице. При каждой встрече в Москве, куда писатель переехал в 1931 году, он читал мне все новые и новые главы из своей эпопеи, которую он одно время (1937 г.) называл «труд­ но рожденным» романом «Любовь». Читал он увлеченно. Слово звучало весомо, убеди­ тельно и стройно. Изображение было зримым, ярким. Мне часто казалось, что тут уже нечего править, но через некоторое время я видел ту же главу переписанной заново, обогащенной новыми существенными штрихами. И так много раз. Теперь исследова­ телю творчества Пермитина едва ли удастся пересчитать все варианты его эпопеи, по­ лучившей окончательное название «Горные орлы». Этим глубоко народным произведе­ нием мы начали в 1959 году издание «Библиотеки сибирского романа», куда уже во­ шло три с половиной десятка романов, выдержавших испытание временем и полюбив­ шихся читателям. Как только партия приняла решение об освоении целины, Ефим Николаевич снова появился у нас в Новосибирске. — Еду в родные края, — сказал он. — Еду надолго. Вот взял с собой пишущую машинку. Пробуду где-нибудь в степи возле гор все лето. Хочу посмотреть, как будут пахать нетронутые земли, как соберут первый урожай. С людьми познакомлюсь поближе. Вернулся он осенью, привез в Москву рукопись романа «Ручьи весенние», который посвятил молодежи, освоившей новые земли. Когда-то, будучи делегатом Первого Всесоюзного съезда советских писателей, Ефим Пермитин слышал вдохновенный призыв Горького: — Основным героем наших книг мы должны избрать труд, то есть человека, орга­ низуемого процессами труда, который у нас вооружен всей мощью современной тех­ ники, человека, в свою очередь делающего труд более легким, продуктивным, возводя его на степень искусства. Мы должны научиться понимать труд как творчество. На этот призыв писатель-сибиряк вскоре же ответил лучшими главами эпопеи «Горные орлы». А в целинном романе вдохновенный трудовой подвиг он положил в основу повествования. Труд — радость и гордость молодежи. Он преобразует души самих покорителей целины. Устами молоденькой девушки Груни Ворониной, москвич­ ки, ставшей прицепщицей, автор говорит: — Целину я понимаю не просто, как землю, которую надо пахать и сеять, а как отчаянно смелый прыжок в лучшее будущее, когда все-все наши люди будут не толь­ ко сыты, обуты и богаты, но и по-настоящему культурны. Роман нашел добрый отклик в сердцах миллионов читателей. «Когда от книги нет сил оторваться, — писали в коллективном письме в редакцию одной газеты колхозни­ ки артели имени Пушкина Свердловской области, — когда после трудового дня, забы­ вая усталость, остаешься в коллективе, чтобы вместе с товарищами почитать книгу, когда в ней показано общенародное и в то же время твое кровное дело, тогда эту кни­ гу можно назвать прекрасным произведением». И в Москве Ефим Николаевич оставался таким же одержимым охотником. Не­ сколько раз он с друзьями-писателями ездил на весеннюю гусиную охоту все на тот же остров Лежан среди озера Чаны, потом полюбил охоту на зайцев-русаков в средней полосе России. Возвращаясь с богатой добычей, рассказывал все с таким же увлече­ нием, что и в молодости. Он был деятельным членом редколлегии журнала «Охота и охотничье хозяйство», составил несколько охотничьих альманахов и сборников. В то же время он был членом редколлегии еженедельника «Литературная Россия», принимал участие в проведении