Сибирские огни, 1975, №3

ми знаками, как и скупыми откровениями, не видны недели и месяцы сложной и на­ пряженной подготовки летчика к предстоя­ щим испытательным полетам, по ним нель­ зя себе представить те неожиданные труд­ ности, которые внезапно возникают, и не­ предвиденные аварийные ситуации, из кото­ рых надо найти единственно правильный выход... Испытательные полеты, полеты на ус­ тановление рекордов — это была, если так можно определить, «небесная» жизнь Мари­ ны Лаврентьевны. А большую часть ее она все же жила -на земле, и ее окружали по- прежнему семейные и домашние заботы; как всегда, она продолжала учиться... К Ново­ му, 1972 году ею была написана кандидат­ ская диссертация, которая «изучалась» уче­ ными мужами, критически анализировалась, и ей предстояло вскоре самой держать не менее важный экзамен на право занимать определеиное место в науке. Спустя два дня, как М. Л. Попович уста­ новила 10 мировых рекордов (23. 2. 72 г.), она получила письмо от своего научного ру­ ководителя, доктора технических наук, про­ фессора, заслуженного деятеля науки и тех­ ники А. П. Мельникова из Ленинграда. «Уважаемая Марина Лаврентьевна! Я посмотрел Ваши две главы и авторефе­ рат. Замечания даю кратко на полях рукописи...». «РЯ » —■ 1. «Я сказал т. Романенко, что вполне понимаю, как Вам трудно одновре­ менно работать над диссертацией и выпол­ нять полеты, связанные с Вашей основной работой...». «РЯ» — 2. «г Узнал вчера из газет о постав­ ленных Вами рекордах на «АН-22». Очень рад за Вас и за нашу авиацию. Вы герои­ ческая женщина! Поздравляю Вашего суп­ руга и всю Вашу семью». Странички из дневника М. Л. Попович 14 февраля 1973 г. За дневник не бра­ лась вечность. 24 января защитила диссер­ тацию. Мне был задан 21 вопрос плюс надо было ответить на 4 реплики. Удовлетворение от защиты полное, так как отношение было доброокелательное. Приезжала профессор Стражева. Выступа­ ла резко... Итак, великая гора с плеч долой. Состояние «выпотрошенное». Ничего не хо­ чется делать. Пошла в театр. Смотрела «Варшавскую мелодию». Упрощенчество... Хочу послушать оперу. Читаю все подряд. 1 марта 1973 г. Первый день весны. Пред­ стоит лететь на определение поправок к скорости... Летаю на «Антее», наконец-то, командиром. Приближается 8 Марта. Тер­ зают с просьбами выступить. Приглашают во многие организации... 4 сентября 1973 г. Все лето (июнь и июль) лечилась в Ессентуках. После защи­ ты. болела. С 9 августа снова летаю. Трудно по 10 часов в воздухе. Собираюсь в «транс­ атлантический» перелет на Камчатку. Зем­ ля велика. По окружности 40.000 километ­ ров. Ну, что же, пролетим 1/3 — по­ смотрим... Годы военного детства и послевоенной юности начались у Марины Лаврентьевны на сибирской земле. Я видел, как теплели ее глаза, когда она вспоминала о том вре­ мени. Она давно уже собирается посетить родимые места. Было принято ею почти окончательное решение приехать в начале лета 1974 года в Новосибирск. Проходила одна -неделя за другой, а поездка все от­ кладывалась... При встрече Марина Лав­ рентьевна, тяжело вздохнув, сказала, что в конце июня будет знать, поедет или нет... Я вылетел 27 июня в Новосибирск, еще на­ деясь там с ней встретиться. Но только 3-го июля, когда ТАСС объявило о полете «Со­ юза-14», понял, почему откладывалась поездка... Две недели я находился в новосибирской творческой командировке, ездил по дерев­ ням, районным центрам и городам, где жи­ ла и учила'сь М. Л. Попович, встречался с ее товарищами по аэроклубу, техникуму, за­ воду, где о-на работала, с друзьями юности, встречался с читателями и рассказывал им об их землячке. И везде мне задавали один и тот же неизменный вопрос: «Почему же не -приехала Марина Лаврентьевна на встре­ чу?» И довольно трудно было ответить на, казалось бы, простой вопрос, ибо -надо было бы объяснить, что означало для -нее ожида­ ние возвращения мужа из космического полета. Для нас, землям, космические дела стали теперь как бы обыденным явлением в наш атомно-космический век. А для жен космо­ навтов и их семей ожидание мужей из космического полета можно сравнить раз­ ве только с ожиданием тех миллионов жен­ щин, которые проводили своих близких на войну. Правда, тогда пришлось ждать их значительно дольше, но на войне солдату было известно, кто его враг и где он... Для космонавта в каждом полете остается еще много неизвестного... И какой из «врагов» его более опасен? Вот несколько фактов из беседы с М. Л. Попович о космических полетах ее мужа. — Мне и старшей дочери Наташе, — го­ ворит она,— разрешили присутствовать в Центре управления полетом (сокращенно ЦУП), его еще -называют «электронным моз­ гом полета», в день старта. 3 июля в 19.00 была объявлена 2-часовая готовность к полету. С той секунды я два с лиш-ним часа находилась в постоянном нервном напряжении, будто бы предстояло лететь мне самой, а -полет этот откладывал­ ся по неизвестным причинам с минуты на минуту. Итак, 2 часа ожиданий до старта. Заместитель -начальника ЦУП, желая меня отвлечь, шутил: «Вот он, наш «курорт» — настоящий Дом отдыха, с первозданной ти­ шиной». Смотрю ему в глаза и пытаюсь найти ответ: «Как стартует Павел в кос­ мос?» Но не нахожу успокоения, так как ответ можно получить лишь через 120 ми­ нут. Наконец объявляют: «Готовность 30 минут!» Сердце бьется еще более учащен­ но, волнение нарастает. Слышу четкий док