Сибирские огни, 1975, №3

повалили молодые прокатчики, бывшие его воспитанники. Каждый нес и закуску, и выпивку. Понимали: не по карману нам всех принять-по- потчевать. Трое суток с утра до поздней ночи шли и шли в нашу комнату люди. Сколько добрых слов я услышала тогда о своем муже — во век не забыть. Для провожающих прислали с завода автобус. Набилось в него— не в шутку, а всерьез жалели, что не резиновый он, автобус-то. На перронные билеты истратила я все деньги, какие были в кошельке. Но где там! —не хватило билетов. Однако молодежь — кто через ограду прыгает, кто через воротца протискивается. Моего мужа на руках к ва­ гону несли. Пожилая железнодорожница только глазами хлоп-хлоп. — Что за начальство уезжает? — спрашивает.—Давно ничего по­ добного не видела. А ей в ответ один из молодых прокатчиков: — Звание у начальства наипервейшее —рабочий человек! Вот и почет, соответствующий званию... Так-то, тетенька! Не знаю, поняла ли железнодорожница, что стояло за этими слова­ ми. А я вспомнила очень и очень многое. И как мой Ваня в партию всту­ пал, и как безотказно выполнял любое поручение, будь то выпуск стен­ ной газеты, обязанности судьи или депутатские хлопоты о благе города... Говорят и пишут иногда, что всю свою жизнь может вспомнить человек в единую минуточку. Правда это. Там, на вокзале, я тоже все вспомни­ ла. Не словами, а чувствами, которые не требуют, если уж были пережи­ ты, долгого времени. И емкость у них, у чувств пережитых, большущая. Чтобы рассказать о них, много, ох много слов, а значит и времени по­ требуется. Вот опять я о себе заговорила. Но как не заговорить, если позади большая жизнь? Ваня и после того, как поселились мы в Новом поселке, верен своей любви к молодежи остался. Обо всем не скажу, да и не знаю многих подробностей. Но вот о том, что Ваня сетовал: нет, дескать, на поселке комсомольской организации, на которую можно бы опереться,— об этом не вправе умолчать. Заикнулся он было, чтобы помог комсомольский ко­ митет Бердского радиозавода, но ему там вежливенько разобъяснили, что обращаться следует в горисполком: вы-де ошиблись адресом... Бог с ними, с формалистами комсомольскими! С большой охотой выступал Ваня перед школьниками. Рассказывал он о самом святом для него, о том, как жили и строили, как отстаивали страну, как первыми брались за самое трудное. Возвращался после этого домой счастливый. А однажды ввалилась на наш двор вслед за моим му­ жем гурьба девчонок и мальчишек с охапками цветов в руках: это Ване школьники надарили... Очень радовался он каждой самой маленькой удаче, к примеру, праздничному вечеру, проведенному для посельчан, или стенной газете, если вызывала она общий интерес... А с каким прямо-таки сердечным уважением отзывался он о не­ штатном председателе поселкового Совета Федоре Кузьмиче Бамбурове или о добровольной помощнице редколлегии Норе Нестеровне Шуберт!.. Это была необыкновенная женщина: смелая, терпеливая, мудрая. Не­ смотря на болезнь и старость, она отзывалась на любое полезное для людей дело. Удивительно ли, что сойдутся, бывало, с Ваней и говорят, говорят часами. Да и в посмертном завещании своем она распорядилась часть вклада в сберегательной кассе передать моему мужу... К сожале­ нию, не успел он получить этих денег, лишь на четыре месяца пережил Нору Нестеровну. Однако он сказал мне, что хочет в свою очередь за­ вещать деньги двум нашим внучкам: пусть это будет им как подарок к свадьбе. Он и в последние свои недели и дни думал о других. Так он всегда поступал —прежде всего о других... Да, все о других...