Сибирские огни, 1975, №3

держат ли, не согнутся? Очень уж тяжелые взрослые обязанности лег­ ли на их неокрепшие плечики. Одного из них помню лучше других. Павлов по фамилии. Работал он у меня сварщиком. Старательный был парнишка, но очень уж хилый. Не находил я в себе решимости ругать его. К нелегким цеховым делам прибавилась, между тем, новая непри­ ятная работа. Нам приказали вырыть рядом с заводскими корпусами щели-бомбоубежища. Казалось, начали сбываться худшие опасения моей Прасковьи. Ведь здесь, совсем рядом с Хабаровском, а значит и с Комсомольском, нацелилась, изготовилась к тигриному прыжку чуть ли не треть всего японского воинства. В любой день и час могут взреветь моторы вражеских бомбардировщиков, и опять потащим мы своих детей в убежища, и земля будет знобко, как в лихорадке, дро­ жать от взрывов. Надо ли говорить, что шел я на место сбора — к кон­ торке мастеров—неохотнее некуда. Но вдруг донеслась песня: Дан приказ: ему — на Запад, Ей — в другую сторону. Уходили комсомольцы На гражданскую войну. Построившись в колонну по четыре, приближались молодые ребя­ та и девчата. Рабочие расступились, а колонна рассыпалась, загомони­ ла, засмеялась. — А ну, братва, веселей, веселей, белых ручек не жалей!— крик­ нул один из комсомольцев, протягивая к горке лопат черные от масла и мазута руки. Вокруг захохотали: очень уж кстати пришлась шутка насчет белых ручек. Озорники-парни стали мазать носы девушкам. Вскрики, подначки, веселая толкотня. А я тогда подумал, что молодость работающих в цехе ребят и дев­ чат—это, конечно, и неокрепшие пока плечи, неопытность, но в то же время это беззаветная преданность Родине, готовность к подвигу, и странно, что лишь теперь пришла ко мне такая вдохновляюще ясная мысль. Меня обрадовало, что в колонне были и юные члены моей брига­ ды, в том числе Павлов. ТЕТРАДЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ О том, как я поссорился с Дюм иным Не ждал я, не гадал, что вскоре с горечью вспомню слова Басала­ ева о Дюмине: «На-чаль-ник! Такой поиграет, поиграет, а потом как цапнет...» Любимцами у Дюмина становились только те, кто, ни в чем не пе­ реча ему, поддакивал даже в тех случаях, когда был начальник цеха явно не прав и несправедлив. А такое бывало часто. На всех несогласных он смотрел как на личных своих врагов. Для меня недолго оставались тайной нелады между Дюминым и механиком цеха Анатолием Тарасовичем Демченко, который возмущался самодур­ ством и своеволием начальника. Власть Дюмин забрал большую. Так, например, он сумел выдвинуть к руководству партийной и профсоюзной организациями послушных ему людей, и при распределении талонов или дополнительных продуктов, поставляемых подсобным хозяйством,