Сибирские огни, 1975, №2

— Иллинойс Сентрал дарит мне еще землю иод парк, а один уча­ сток—под кладбище. Когда будут проданы первые 600 акров, компания построит там полустанок,' где будут останавливаться поезда. И рядом — казарму на 8 помещений, чтобы колонистам было где преклонить голову до постройки домов. И последнее: компания разрешает бесплатный про­ езд в оба конца тем, кто отправится смотреть землю. — И все это в одиночку, без помощников!? Попробуйте-ка хотя бы обмерить и разбить на участки землю под лесом. — У меня есть и помощник, Николай Михальский, поляк. Хэнсом взял для ответа три дня. В дверях он задержал меня: — И вы поселитесь там, генерал? — Когда тамошние дела перевесят дела в Чикаго, поселюсь. А пока буду ездить, пусть колонисты видят во мне чикагского босса. Посыльный явился ко мне на другой день; Хэнсом просил, не меш­ кая, посмотреть помещение под контору на Вашингтон-стрит. Однако он оговорил, что казарма будет построена близко от станции и впоследст­ вии отойдет к Иллинойс Сентрал под кладовые, склад и другие службы. Если бы он знал, сколько надежд я связал с этой постройкой, будто собирался воздвигнуть не казарму, а обитель справедливости. Я не по­ зволил рубить дом из сырого леса Ду-Бойс, привез сухие кряжи ели из Висконсина и присматривал, чтобы строилось на славу, бревно к брев­ ну, и полы собирались так, чтобы и острый глаз не сразу нашел, где сом­ кнулись две доски. Кроме восьми больших комнат, я построил и залу с высокими окнами, и кухню с огромной плитой и несколькими котлами. Я хотел собрать работников, невольных страдальцев нашей богатой рес­ публики, и дать новое направление их жизни. Опыты Фурье и Оуэна склонялись к фабрике,—их время миновало, другая фабрика громыха­ ла железными листами, стучала машинами, дымила, засасывала под свои крыши сотни тысяч работников. Эта фабрика мчалась по амери­ канским рельсам железным локомотивом, нечего было и думать пустить против нее пароконный возок Оуэна или Фурье. Я читал и Торо и был благодарен ему за открытый мне Уолден, но и этот опыт принадлежал прошлому; в 1873 году я замыслил о б щ е ж и т и е р а в ных , и первым классом в моем училище жизни должен был стать большой бревенчатый дом. В нем поселятся восемь семейств; я все устрою так, что им захочет­ ся быть вместе; в очередь нести дежурства, в очередь готовить еду, ни с чем не таиться друг от друга. Большинство пожелает своего дома,— я понимал и это,—но в свой дом они придут другими людьми. Мы по­ зовем сюда черных и примем их не челядью, примем, как братьев. Дев­ ственные леса вокруг дадут нам тишину и время образоваться в нужном направлении, и мы без страха встретим новый век. Через два дня мы с Михальским сидели в конторе на Вашингтон- стрит: в ней перебывало столько страдальцев из Австрии и Польши, из Ирландии и Пруссии, что я мог бы перенести сюда надпись с дома Та­ деуша Драма —«Придите, страждущие!». Сюда постучался и ваш отец, Миша Владимиров,—постучался в крайности, худой, голодный, истра­ тив последний цент и не решаясь просить о кредите. Как легко просится взаймы, когда и у тебя в кармане деньги, и как трудно протянуть нищую руку! В апреле 1873 года на первые смотрины и первый лесной торг в дубравы южного Иллинойса с нами тронулись одни поляки. Они любо­ вались вековым бором, благородным орехом, зазеленевшими полянами, полетом вспугнутых косуль над овражками и поваленными стволами,— земля Ду-Бойс очарует хоть кого. Возвратясь в Чикаго, голодные люди так хорошо говорили об иллинойских дубравах, что и некоторые чикагцы чесали^затылки; не сменить ли и им свое скудное жилье на райские кущи Ду-Бойс. Кассиры Хэнсома приняли первые сотни долларов. О будущем поселении стали печатать в газетах, а когда дело дошло до оплаченной