Сибирские огни, 1975, №2

у е х а т ь . Я отказался, несмотря на тяжелые обстоятельства. П р и х ож у к г. Т у р ч и н у и р а с с к а з ы в а ю ем у это. Д а ес л и вы хотите ехать в с т р а н у , то я м о г у дать в ам р а б о ­ ту ,— п р о г о в о р и л Т урчин . — С в е л и ч а йш им уд о вольст ви ем ! Г д е же? — У м е н я в колонии . — П р е в о с х о д н о , ед ем ! — отвечал я и стал собираться к отъ езду». Глава тридцать третья Помните, как Хэнсом звал меня класть рельсы через леса н болота покоренного Юга? Мирные генералы, не в пример Бюэллу, нс пугались Юга, они снаряжали полки из бедняков, давали им в руки кирки и ло­ паты, молотки каменщиков и наковальни, топоры и мастерки, а шпалы и рельсы доставляли на театр своей войны получше, чем департамент артиллерии —пушки. Долго не отставал от меня Хэнсом; он позарез хотел накинуть мне на шею лассо, а шея у меня тогда была крепка, в лоб шириной, глаз быстрый —я и не дался. Ушел от него, на время, а ушел. Скоро началась мирная жизнь, изо дня в день, другие страсти, другие искушения и грехи. Мужество уже в другой цене, не в меньшей, а в большей; случалось, что офицер, непоколебимый в виду неприятеля, терялся перед чужим столом, перед листом бумаги и испытующим взглядом. С войной мы покончили осенью 1864 года; правительство конфеде­ ратов трещало, вот-вот развалится, в захваченных нами мятежных шта­ тах хозяйничали ловкачи и пройдохи, они публично кляли Ричмонд в своих Капитолиях и молились за него среди ночи. С армейской бригадой в Джорджии или Южной Каролине я только и мог, что отвоевывать для тартюфов мятежа новые земли; с пером в руке и у печатных машин Фер- гуса я имел надежду сражаться за свободу и равенство черных. Мы по­ селились в пригороде Чикаго —Кенвуде, где жили и до войны. Тот Чи­ каго, старый, великодушный к нам, деревянный, еще не сожженный ог­ нем, был не слишком велик; он уступал даже и Сент-Луису. Жили в Кенвуде; проживали полковничье жалованье, собранное в полтора года, когда неграм-солдатам стала платить казна. Л война еще шла, у нее были свои герои —старые и новые,— Ричмонд еще кусался, разбрызгивая ядовитую слюну, еще десятки тысяч матерей оплакали рожденных ими солдат. Север воевал успешно, а кому среди побед угод­ но слушать голос скептика, напоминания о напрасно отданных битвах или недобрые пророчества! Мон памфлеты шли не бойко. Их ценили немногие, кто хотел заглянуть вперед, а потому и не боялся прошлого. Республика жаждала авторитетов, я покушался на них: я возвышал во­ лонтера, вооруженный народ, но едва речь заходила о генералах и по­ литиках, мой рот оказывался полон острых булавок. И теперь меня вра­ ги ценили больше, чем друзья; они откликались на выпуски «Военных раздумий» свистом и проклятиями, Ричмонд изругнвал меня, и это было хорошим знаком, что я все еще опасен мятежникам. Я советовал прези­ денту вырвать с к о р н ем ядовитое д е р е в о рабства, выдво рить и з н аш ей страны п а л а ч ей , н а ч а вш и х братоубийство: звал подкрепить делом бу­ мажную свободу черных, отдать им земли вчерашних господ. Юг нена­ видел меня, а чикагский обыватель добродушно грозился мне пальцем; я обманул его, он хотел видеть меня рядом с Улиссом I рантом, в тесном ареопаге победителей, и вот моя благодарность; я живу в Кенвуде, в бедной квартире, хожу в сюртуке, дружу с вольнодумными скептиками и сам сочиняю скучнейшие материи. Есть ли больший грех на земле, чем обмануть воинственные надежды никогда не воевавшего обывателя!