Сибирские огни, 1975, №2

И, связаны нерасторжимо, летят сквозь время поезда. И зря не упрекайте память! Чтоб не порвать живую нить, она и девятью годами не хочет их разъединить. КУДРЯВАЯ Кудрявая, что ж ты не рада Веселому пенью гудка? Не спи, вставай, кудрявая... Из п есн и. Не новость, что жизнь быстротечна, но как-то не верю в душе, что песне из фильма о Встречном сегодня за сорок уже. Настолько свежо и задорно, едва ли не средь телеграмм, новейшие радиогорла разносят ее по утрам, как будто с лучами рассвета впервые возникла она не в той, довоенной, а в э т о й твоей пятилетке, страна. Мне только одно не по нраву: хоть песня и льется светло, но некой девчонке кудрявой не очень-то в ней повезло. Да, может, случайностью было, что сонной иль грустной слегка в то утро ее захватило веселое пенье гудка. А радио,— вот ведь досада! — как будто и годы не в счет, «Кудрявая, что ж ты не рада!..» — все тот же вопрос задает. И вовсе уже не тактично,— врываясь в рассветный простор, «Не спи!» — призывает привычно, «Вставай!» — тормошит до сих пор...