Сибирские огни, 1975, №2

хота станков, не видно дыма заводских труб—нет, стало быть, и рабочего героя. Странная, по меньшей мере, логика! И тут не худо бы припомнить: а сколько в нашей литературе было таких романов и повес­ тей, где и трубы дымят, и станки грохочут, и происходят эффектные производствен­ ные аварии—а героя нет; мелькают какие- то личности в спецовках и комбинезонах, которые стираются в памяти, прежде чем закроешь последнюю страницу... Думаем, с героем Е. Носова такого конфуза не слу­ чится. Скромный Фомич хоть и не сверша­ ет никаких производственных чудес, но за­ помнится надолго, ибо перед нами не прос­ то «колоритная фигура», но личность глубо­ ко типическая, человек, воплощающий в се­ бе во всей чистоте и нерастраченное™ ду­ ховный облик целого поколения рабочих 20—30-х годов. В заключение мы позволим себе еще раз вернуться к заголовку нашей статьи, пока­ завшемуся, наверное, кое-кому странным и претенциозным. Итак, Хори и Калинычи нашего времени. Думаем, с Хорями вопрос вполне ясен, и на­ деемся, ни у кого не вызовет особых воз­ ражений тот факт, что мы воспользовались именем тургеневского героя для обозначе­ ния одного из печальных явлений современ­ ной действительности. О Калинычах же придется сказать еще несколько слов... Под Калинычами XX века мы подразу­ меваем тружеников, людей, тонко чувству­ ющих красоту окружающего мира и стре­ мящихся приумножить эту красоту своим неутомимым повседневным трудом. По всем статьям, явление это самое что ни на есть положительное, а люди, исповедующие этот принцип жизни, заслуживают самых доб­ рых слов. Но, как видим, критику такой герой на­ сторожил, и здесь, нам думается, еще раз дала о себе знать инерция традиционных представлений о герое-современнике. Кри­ тика потому и не приняла всерьез героев Б. Васильева и Е. Носова, что персонажи эти не укладываются в привычные рамки, не соответствуют тем «параметрам», кото­ рыми обычно меряют у нас положительного героя; в них нет ничего от тех «масштаб­ ных личностей», которые заняли в послед­ нее время главенствующее положение в нашей литературе. Но тут не мешало бы вспомнить одно из высказываний замечательного советского критика А. Н. Макарова. «Все мы помним время,—писал он однажды,—когда в ли­ тературе яркость характера, рост героя, его «положительность» неизменно связывались с исключительностью поведения и с так на­ зываемым «продвижением по служебной лестнице»... Герои привлекали своей пыл­ костью, удачливостью, своей искренней убежденностью, что их поведение является как бы общим законом развития. Но чита­ тель уже задумывался: а ну как все ста­ нут подражать примеру этих героев, что, если каждый будет видеть цель жизни в стремлении к высокому посту, кто же будет выращивать хлеб, строить жилье, стоять у станка, кто будет кормить и одевать самих создателей образа такого положительного героя?» Слова эти сказаны 15 лет назад, однако и ныне они бьют не в бровь, а в глаз. Взгля- нем-ка окрест: кто из персонажей произве­ дений литературы, театра и кино последних лет заявлен в качестве положительного ге­ роя. Это Чешков («Человек со стороны»), Калмыков («Любить человека»), Мария («Мария»), Антонина Брагина («Заводской район») —люди, безусловно, вполне до­ стойные, заслуженно снискавшие уважение у нашего читателя и зрителя. Но все они— представители руководящего персонала: на­ чальники цехов, ведущие специалисты, пар­ тийные работники... Ничего не имея в прин­ ципе против того, что на роль положитель­ ного героя избирается человек «с положе­ нием», тем не менее заметим, что это пристрастие где-то уже начинает обора­ чиваться серийностью, начинает сужать исследовательский диапазон современной литературы. Ведь, как показывает сама жизнь, у нас, наряду с замечательными руководителями, есть и. замечательные исполнители, те са­ мые простые труженики, чьими руками, по словам А. Макарова, строится жилье, вы­ ращивается хлеб, создаются все материаль­ ные ценности. И этот труженик, этот чело­ век в рабочей спецодежде не так прост, как кажется на первый взгляд. Он многолик, по-своему сложен и противоречив. И заслуга Б. Васильева и Е. Носова в том и состоит, что они обратили особо при­ стальное внимание именно на простого ра­ бочего человека, глубоко проникли в его внутренний мир и дали нам—один в лице Егора Полушкина, другой в лице Фомича— интересный тип человека труда наших дней. Мы условно назвали этих героев Калины­ чами XX века. Назвали без всякой иронии и без какого-либо намека на снисходи­ тельность, потому что они воплощают в се­ бе драгоценнейшие свойства русского ра­ бочего человека: душевность, бескорыст­ ность, способность поэтически восприни­ мать окружающий мир. Но в этих Калинычах XX века мы нахо­ дим и немало черт, воспитанных нашей со­ циалистической действительностью. Они не только созерцатели, но и деятели, не только ценители красоты, но и ее защит­ ники, ее верные рыцари, стремящиеся сде­ лать все от них зависящее, чтобы страсть к творчеству, желание украшать землю стали первой потребностью человеческой души. ♦