Сибирские огни, 1975, №2

17в бить первую свою лунку. Дело было уже весной, лед стоял почти метровый. Сначала пешня’шла хорошо, но потом пришлось сбросить пальто. Все столпились вокруг, под­ задоривали и дружно горланили: «Сухо. Сухо!» Это означало, что надо было откла­ дывать пешню и «подмачивать», то есть раз­ ливать коньяк по протянутым кружкам, ну и себе, конечно». Не правда ли, довольно странно: человек прошел суровую трудовую школу, был уча­ стником первых пятилеток, целых три де­ сятка лет руководил крупным предприяти­ ем, а помнит и с удовольствием вспоминает лишь «увеселительные моменты» своейжиз­ ни—пикники, банкеты да вылазки «на природу». Что это—каприз памяти? След­ ствие той известной закономерности, со­ гласно которой человек долго хранит в се­ бе лишь одни «приятные мгновения» истре­ мится поскорее избавиться от тяжелых вос­ поминаний?.. Память человека, как известно, избира­ тельна: она может намертво зафиксиро­ вать какое-нибудь очень давнее событие и совершенно вычеркнуть то, что случилось всего несколько дней назад. Однако «изби­ рательность» эта очень точно характеризу­ ет мировиденис самого человека, поскольку она как бы концентрирует в себе круг его интересов, вбирает в себя все его духов­ ные запросы и потребности. Федор Андрее­ вич потому и запомнил крепко-накрепко одни пикники да банкеты, что именно эти «мероприятия» и составляли главный смысл его тридцатилетнего начальствования, по существу, ради этих «часов веселья» он и нес бремя нелегких директорских обя­ занностей. Нес, впрочем, довольно уверенно, потому как человек он не без способностей—напо­ ристый, энергичный, хваткий. Однако факт остается фактом: вся его бурная деятель­ ность на посту директора завода проходила под звон стаканов, и весь интерес для Фе­ дора Андреевича состоял не в достижении какой-то производственной задачи, а в том, что он будет иметь лично в итоге, при вы­ полнении этой задачи, какие получит но­ вые блага и почести. Ну и что, могут нам здесь возразить, что такого особенного, если Федор Андреевич по субботам—воскресеньям развлекался в веселых компаниях? С работой-то он справлялся, план, надо полагать, давал ис­ правно, раз его тридцать лет держали на посту директора, и—таким образом— объективная польза от него была, и нема­ лая польза. Так какое нам дело, вкладывал ли Федор Андреевич всю душу в производ­ ство или оставлял небольшую «отдушину» для себя? Иной может сутками пропадать на производстве, дневать и ночевать в це­ хах, а не сделает и десятой доли того, что сделает «без души» и «без полной отдачи» Федор Андреевич, мечтающий всю рабочую неделю об очередной вылазке на рыбалку или охоту. Дела-то, как говорят, идут, контора пишет. Так неужели деловой че­ ловек, руководитель не имеет права на ма­ ленькое снисхождение, неужели нельзя с пониманием отнестись к его слабостям. пусть даже эти слабости идут по части вы- пивки и женского пола? Данный вопрос отнюдь не риторический и не праздный, как это может показаться на первый взгляд. Ведь не секрет, что в па­ шей текущей литературной жизни уже на­ метилась достаточно отчетливая тенденция: измерять «положительность» героя прежде всего по его вкладу, вносимому в общест­ венное производство, по тем полезным де­ лам, которые он свершает. При этом от­ дельные авторы, откровенно любуясь чисто деловыми качествами своих героев, с леь ким сердцем прощают им разные «мелкие» прегрешения. Возьмем, к примеру, «Сказание о дирек­ торе Прончатове» В. Липатова. Повесть эта подавляющим большинством критиче­ ских голосов признана одной из самых удачных попыток в литературе последних лет по части создания образа передового современного руководителя. Дерзкий, ум­ ный, энергичный красавец-инженер Олег Олегович Прончатов очаровал и покорил почти всех писавших о повести В. Липато­ ва. Покорил настолько, что критики не за­ метили (или, во всяком случае, не придали особого значения) одной существенной де­ тали, а именно, стремления автора полно­ стью и во всем оправдать своего героя. Вот всего один эпизод. Прончатов, уже в сане директора Татар­ ской сплавконторы, едет «проветриться» в город. Засидевшемуся в своей лесной глу­ ши, уставшему от хлопотливых директор­ ских обязанностей, Олегу Олеговичу страсть как захотелось вдруг «хлебнуть цивилиза­ ции», гульнуть на славу, посидеть в рестора­ не, заглянуть за кулисы областного театра, побывать в гостях у Риты, «академиковой жены», которая всегда собирает у себя дома, в отсутствие мужа, веселые ком­ пании. Желание в принципе вполне понятное: кому в наш век космических скоростей и нервных перегрузок не хочется сделать се­ бе хорошую разрядку? Иколь медицина по­ куда еще не придумала эффективных средств против склероза и гипертонии, по­ чему бы не прибегнуть иногда к опыту си­ бирских купчиков?.. Однако тут имеется одна «тонкость». Если сибирские купцы ез­ дили «в столицы» на свои кровные (пусть и нечестным путем заработанные) рубли, то Олег Олегович устраивает себе «вылазку» за государственный счет. И проделывает эту «операцию» прямо-таки с блеском. Еже­ годно накануне майских праздников он по­ дает в обком заниженные данные о сплаве леса, и ежегодно обком вызывает Олега Олеговича «на ковер». А дальше все про­ исходит почти по Райкину. Приехав в го­ род и представ перед грозными очами об­ ластных руководителей, Олег Олегович вы­ слушивает их строгое требование «дать план», говорит «будет сделано» и, отметив командировку, уходит посмеиваясь. Что ему давать план, когда он у него уже есть, ког­ да «в заначке» у Олега Олеговича лежит восемнадцать тысяч кубометров неучтенной древесины, и стоит только подать коман­ ду—план будет готов.