Сибирские огни, 1975, №2

меня. Я приехала в Будапешт, а книга уже стояла на полке библиотеки доктора Лайо- ша Тербе. II —Сатмари!? О, Сатмари у нас в Венг­ рии целая династия, нет, не королевская, не графская, а народных песенников, соби­ рателей и любителей народной поэзии, — это сказал Лайош Тербе, друг Антала Сат­ мари. ...Дед Антала—Янош Сатмари был же­ стянщиком. Много дорог исколесил он за свою жизнь. Он ходил по селам и городам Венг­ рии, Чехии, Германии, Италии, много рабо­ тал и копил... не деньги, а песни. Сколько народных песен—горестных и искристо-задорных, лирических и гневных, зовущих к борьбе с угнетателями, собрал он за свою долгую кочевую жизнь! Он работал и пел. С песней работа луч­ ше спорилась. У Яноша Сатмари было тринадцать де­ тей. И все они унаследовали от отца лю­ бовь к песне. Старший сын Иожеф стал сельским учи­ телем и собирателем песенного богатства народа. Многие из этих песен были под за­ претом. Правители буржуазной Австро- Венгрии боялись их, народ любил и пел. Младший сын Яноша—жестянщик Шан­ дор тоже стал сельским учителем и тоже был одержим страстью собирать народные революционные песни. Вслед за отцом он любил повторять: «Песня—золото народа, его богатство». Этого сельского учителя знали многие в Венгрии. Он и сам был поэтом-песенником. Его пела вся Венгрия. И было в жизни Шандора еще одно, нечто большее, чем призвание—революция. Он называл себя ее солдатом, ее работником. Он писал ре­ волюционные песни, воззвания, ходил на тайные рабочие собрания, митинги, нес зна­ мена в колоннах рабочих демонстраций на площадях Будапешта, шел в села Альфель­ да, к шахтерам Шальготорьяна, к крестья­ нам Палацфельда, нес туда огонь револю­ ционного слова, впитывал, собирал драго­ ценные зерна народной поэзии, музыки. Таким был отец Антала Шандор Сатма- ри-Сатьи. Эта партийная кличка коммуни- ста-подполыцика осталась за ним на всю жизнь. , Его не раз арестовывали, ссылали, за­ ключали в тюремные камеры. Он и сам, в горькой шутке, называл себя «жильцом» будапештской тюрьмы на Маргит-керут. Здесь-то он сочинил свою знаменитую песню «В маргитской окружной тюрьме». Ее пела вся трудовая Венгрия. Эту песню перевел на русский язык А. В. Луначарский (для книги «Венгерская революционная поэзия»). Тюремные песни Сатмари были изданы в Париже французскими коммунистами, в пе­ реводе и с предисловием Анри Барбюса. Сатьи был пламенным борцом за первую 11. Сибирские огни № 2. Советскую Венгерскую республику, одним из ее политических комиссаров, соратником Белла Куна, Самуэли, Ференца Мюнниха. Венгерские учителя избрали его генераль­ ным секретарем своего профсоюза. Револю­ ционное правительство назначило политкб- миссаром всех офицерских школ Буда­ пешта. ...133 героических дня существовала Со­ ветская Венгрия в 1919 году. Это были дни великого революционного накала, горения. ИСатьи воспел эти дни в песнях. Когда власть в стране захватили интер­ венты и фашисты Хорти, Шандор Сатмари вместе с другими коммунистами был снова брошен в тюрьму, ту самую страшную в Венгрии тюрьму на Маргит-керут, о кото­ рой- он рассказал в своей песне. Да и вся Венгрия в ту пору, по воспоми­ наниям Сатмари и его товарищей, была «превращена в огромную тюрьму, в кладби­ ще, где были зарыты тысячи и тысячи уби­ тых, в грандиозный морг, где валялись ты­ сячи до неузнаваемости изуродованных по­ койников, в необозримый лес виселиц...» Узников тюрьмы на Маргит-керут ожида­ ла виселица. Шандор Сатмари был одним из тех вен­ герских коммунистов, которым Советское правительство спасло жизнь, обменяв их на военнопленных австро-венгерских офи­ церов. Так Сатьи попал вСтрану Советов. Здесь ему, бывшему учителю, партия по­ ручила заботу о детях политэмигрантов и о сиротах, чьи родители были замучены фа­ шистами Хорти. Шандор Сатмари вместе с педагогом, то­ же политэмигрантом—Гизелой Адлер ор­ ганизовали в Москве для венгерских детей школу-интернат (и в наши дни пионерский отряд школы при венгерском посольстве в Москве носит имя Шандора Сатмари). Во многом помогла созданию этой школы На­ дежда Константиновна Крупская. Венгер­ ские педагоги и школьники называли ее своим заботливым шефом. Встреча с Москвой глубоко взволновала Шандора. В своих воспоминаниях он рас­ сказывает, как родился замысел песни о Кремлевских курантах. ...Поздним зимним вечером Сатьи с това­ рищами возвращался домой. Шли через Красную площадь. В этот час она была пу­ стынна и непривычно тиха. Стыли в мороз­ ном мареве остроглавые Кремлевские баш­ ни. В зыбком лунном свете они казались белее, выше, чем днем, и будто уходили в небо.. Вдруг раздался бой часов Спасской баш­ ни. Зазвучала первая строфа Интернацио­ нала. Все невольно остановились и слушали. Сатьи снял шапку. Он не заметил, что волосы его заиндевели, мороз обжигал ли­ цо, стеснял дыхание. Он стоял с непокры­ той головой, взволнованный, потрясенный. И неожиданно начали рождаться, скла­ дываться слова песни: ...Летит, л^тит над всей зем лей Часов К рем левских звон...