Сибирские огни, 1975, №2

спасибо тебе, Степанида' что вошла, понимаешь, в положение. Побегу тебе помощников искать... Поскольку дело было ранним утром, председатель застал нас всех недалеко от своей конторы, в бригадирской избе, где хозяин, дымя самокруткой, как раз распределял работу на сегодняшний день. — Подожди-ка, Ваня,— задержал его председатель,—хочу по­ толковать с мальцами. Мы навострили уши при таком неожиданном начале. Председа­ тель разгладил усы и покашлял. — Ну, так вот, товарищи, хм, ребята, дело, понимаете ли, необычай­ ной важности, можно сказать, государственной. Поэтому отвечайте на мои вопросы серьезно, без этих ваших, понимаете ли, хиханек-хаханек. Кто из вас лучше всех плавает? Мы переглядывались и, честно говоря, не знали, что и подумать. Бригадир наш дядя Ваня тоже сделал удивленную мину и своей един­ ственной, оставшейся после возвращения с фронта, рукой взъерошил волосы. Председателя же наше долгое молчание начало выводить из себя. — Я что, неясно спрашиваю? Кто из вас лучше всех плавает? Раз говорю, что дело важное, значит важное. Тогда кто-то сказал: — Ясно, Венька Бурмакин. — Замечательно! — обрадовался Анисим Петрович,— Венька мо­ лодец, понимаешь. А еще кто? — Поляк, Стасик то есть, немногим хуже него. — Прекрасно, понимаешь, молодец, поляк. Так вот, Венька и Стасик пойдут со мной, а остальным, как водится, определяй работу, Иван. Ребята не выдержали, особенно сам Венька. — Анисим Петрович, да скажи хоть, чего мы со Стаськой делать- то будем? — Тем более, что нам уже и коней выделили,— подхватил я. Бригадир тоже нас поддержал: — Извини, председатель, надолго ли ты их забираешь? У них у обоих упряжки, надо к пахоте готовиться... — Все верно,—прервал председатель,—пахота, понимаешь, вещь важная. Но и паром, понимаешь, тоже вещь важная; окно в мир, мож­ но сказать. Так что вот, Иван Павлович, этих двоих твоих молодцов посылаю на паром, к Степаниде. На весь сезон идут. Она им там будет, значит,за капитана. Смех, грохнувший после этих слов председателя, едва не вышиб окна и двери. Я прикусил губу от стыда и злости. Венька побледнел и заскрипел зубами. Мы чувствовали себя не только обиженными, но и осмеянными. Еще бы, едва в этом году удостоились собственных уп­ ряжек и через несколько дней должны были выйти с плугами в поле, как взрослые мужчины, а туг нас отдают под бабское командование. Нет, ни за какие сокровища не пойдем туда и все тут...2 2. Председатель, однако, приказания не отмен пришлось идти. В тот же самый день, как обреченные, плелись мы к пристани, таща за собой все свои пожитки. Мои прекрасно умещались на дне мешка, так же, впрочем, как и Венькины, если не считать, что он, кроме того, нес под мышкой старую гармошку, которую, уходя на фронт, подарил ему отец. Если я чему и радовался в этот злосчастный день, то только тому, что товарищем моим по «ссылке» на паром оказал­ ся именно Венька. Уж так случилось, что и судьбы наши пока склады-