Сибирские огни, 1975, №2

ным патентом; что каждый поляк уже на корабельной палубе в Атлан- тйке должен знать, в каком графстве он поселится по прибытии в Шта­ ты,— получив свое будущее место в специальном депо эмиграционного агентства пана Теодора, созданного и в Польше. План ксендза был так хорош, что несчастный эмигрант впал бы в новое рабство, не имея сво­ боды выбора, доверяясь комиссионерам пана Теодора; из несвободы монархии он попал бы в новую несвободу и зависимость. На теле рес­ публики высыпала бы уездная сыпь добровольной польской черты осед­ лости, где царил бы костел и пророк его — пан Теодор. Но власти республики оказались непреклонны. Взвалив на себя заботу об иммигрантах, пан Теодор взял бы и их деньги; польская эмиграция росла, агенты и комиссионеры Кестль-Гарден уже принорови­ лись выуживать из польских сюртуков и кафтанов затасканные кредит­ ки и монеты европейской чеканки,— не было причин уступать эти день­ ги ксендзу. Пан Теодор не рассчитал сил; церковный благовест вскружил ему голову, католические листки внушили гордыню. Честолюбивый пробст отправился в Вашингтон, осаждал Белый дом и Капитолий, а возвра­ тясь в Детройт, нашел занятым и свое место в костеле св. Войцеха. Ему дали самому выбрать новый приход, и, на удивление всех, пан Теодор избрал Радом с деревенским костелом святого Михаила-архангела. Ра­ дом — его последний редут, ниже ему идти некуда, выше —не пус­ тят враги. 4 Я рассказала о Гирыке, чтобы вы знали, какой противник открылся нам весной 1875 года. В его приезде на юг Иллинойса было признание Радома, простое захолустье не привлекло бы славолюбнвиго пробста. Он искал сильной общины, новой земли и будущего. И самое имя — Ра­ дом—исконно польское —влекло ксендза; отчего не быть е п а р х и и Радом? Эшли или Бельвиль — не польские имена. Число поселенцев достигло четырехсот. Фермеры повезли дешевое зерно на юг, в Сент-Луис и Кейро; озимые вышли из-под снега сильные, густые, и весеннее зерно легло в хорошую землю. У колонистов заве­ лись деньги, а с ними и дома росли легче,—иные поселенцы, вслед за фермой, построились и в Радоме. Сбывалась вера Турчина: окрестные ирландцы, янки и немцы, сначала субботние гости радомского салуна с музыкой, обзавелись участками и принялись за постройку. Вечерами, не зажигая огня, мы слушали у окна разноязыкий Радом, и Гурчин ра­ довался, будто его рай вполне удался. Но отрезвление приближалось. Оно шло к нам на коротких ногах ксендза, державших сильный торс. Костел св. Михаила-архангела не стал пустынью Гирыка. Он часто появлялся на фермах; на ближних — пешком, на дальних — в привыч­ ном с юности седле. Расспрашивал о хозяйстве, смотрел бумаги, купчие, отодвигал дела господние ради житейских забот. Один Тадеуш не любил пана Теодора; его лакированных сапог, заложенной за спину руки, ¡о- товности сеюых суетных глаз переходить от крайней озабоченности со­ беседником к жестокой холодности. Львиную голову Турчина, в густой бороде и седеющих волосах над необъятным лбом, Драм находил нор­ мальной, но широкое и умное лицо ксендза, с большим лбом, его вол­ нистые каштановые волосы, закрывшие уши, округлый, мягкий подбо­ родок и нежные, щеки — раздражали Драма. Быть может, нашего пря модушного друга угнетала роль Матильды Стрижевской при ксендзе, благородный Тадеуш исповедовал свою религию, всякая женщина была для него изначально свята и заслуживала лучшей участи.