Сибирские огни, 1975, №2

— Если старик страдал,—сказал Барни примиряюще,—почему бы ему и не пожаловаться? Поезд остановился; их вагон —напротив толпы, военного оркестра, орудийного лафета с четверкой лошадей под траурными попонами. — Генералу отказали в пенсии,—подал голос Михаил Флорих.— Я принес с почты ответ военного департамента —послушали бы вы, как он их ругал! Правда, мистер, я мальчонкой бегал за почтой гене­ рала, они платили мне доллар в месяц... — Вам платили доллар,— гремел над толпой голос почтмейсте­ ра,—а ума у вас и на пятьдесят центов не наберется. Генерал не про­ сил пенсии; он отказался принять эти деньги!.. Подали сходни, под звуки военного оркестра радомцы подняли гроб и понесли. Владимиров увидел Вирджи,—она подняла руку в черной перчатке,— Горацию Фергус и ее старшую дочь, незнакомых женщин в трауре: все скорбные свидетели, но не вдовы этих похорон. Он узнал сенатора Форейкера, Джонстона, стоявшего особняком мо­ лодого Говарда. — Пони! Эй, пони-Фентон! Мистер Фентон! — заорал из вагона Бар­ ни.—Узнаешь меня, Джеймс? Барни вприприжку бросился вниз к дружкам-ветеранам, предста­ вил им русского доктора, р о д с т в е н н и к а генерала, к ним присое­ динился Крисчен, и вчетвером они тронулись за лафетом. Джеймс Фен­ тон, турчинский волонтер, и его товарищ Билли Бартон, в ожидании поезда, успели подкрепиться в буфете и болтали о предстоящих похо­ ронах. Знамя 19-го Иллинойского полка, которым, рядом с флагом страны, укрыли тело, и орудийный лафет привезли из Чикаго; ветера­ ны не соглашались класть генерала на казенный кладбищенский, ла­ фет Маунд-сити,;—кто поручится, что на этом лафете не везли к могиле тайного радетеля мятежа, а то и самого мятежника? Толпа за гробом составилась из чикагцев,—жители Чикаго заня­ ли вагон,— из маттунцев, во главе с престарелым Тэдди Доусоном, из обитателей Радома и лежащих поблизости ферм. Надин хотела похо­ ронить Турчина в Чикаго. Она отправилась в чикагскую резиденцию губернатора, вместе со старейшинами клуба 19-го Иллинойского. Все склонялось в пользу чикагского кладбища, но губернатор штата ска­ зал Надин: «Вы отважная женщина; вы достигли преклонных лет, от­ дали ^свою жизнь стране и Союзу, но не имеете здесь близких по крови людей. И я осмелюсь задать вам вопрос, где бы вы хотели быть похо­ ронены, когда придет час?». «С Турчиным! — сказала мадам.—Только вместе с ним!» — «Вот видите,— огорчился губернатор.— На военном кладбище Чикаго это невозможно». Он назвал прославленных генера­ лов, которых суровый кладбищенский устав разлучил с умершими же­ нами. «Но я воевала! — возразила мадам.— Разве нет и моего права на военное кладбище!» «Я много слышал о вас, госпожа, но вы нахо­ дились на фронте, нарушая устав».— «Мы никогда не раскаивались в этом!» перебила его мадам. «Живым порой удается безнаказан­ но нарушать устав, но только живым. В Чикаго для вас не будет одно­ го дома с генералом Турчиным; в Маунд-сити, на национальном клад­ бище, вы сможете лечь рядом с ним. В этом я имею гарантию военного министерства». На том, рассказывал очевидец Фентон, дело не кончи­ лось. «Теперь, господин губернатор,— сказала мадам, поднявшись,— когда дела мертвых решены, я хочу возразить вам. Вы сказали, что мы не имеем в Штатах близких по крови людей? Вы заблуждае­ тесь: у нас здесь много сестер и братьев, лучших, кого может подарить судьба, а не случайность рождения».— «Я имел в виду родственни­ ков,—сказал губернатор с оттенком высокомерия,—Семью, род, фа­ мильные склепы»,—«Это мы с избытком имели бы на своей первой