Сибирские огни, 1975, №1

стал выглядеть еще более чудовищным. Но отношения эти рождаются трудно, в упор­ ной борьбе со старым. Это старое живет вместе с такими, как Семен Малышев и Егор Лисин, сохранилось оно и как мрач­ ная память о преступлении Лисина. О нем знают только двое: сам Егор и сын Стрель­ цова Петр, теперь уже- взрослый парень. Пролог необходим для того, чтобы протя­ нуть живую ниточку от прошлого к настоя­ щему и создать ситуацию морального кон­ фликта этого прошлого с настоящим, .в ко­ тором новое закономерно возьмет верх. Эту борьбу и отражает интрига Малышева, действующего заодно с сыном Егора Лисина против Петра Стрельцова. Несмотря на ложные показания, клевету и коварство врагов Петра, справедливость оказывается на его стороне. Он выходит победителем. Петр Стрельцов, человек честный и пря­ мой, чуждый предрассудков, воплощает в себе качества, воспитанные новой советской действительностью. Его нравственный облик дополняет история путешествия рыбаков по рыхлому апрельскому льду Байкала от Святого до Горемыки. Путешествие с само­ го начала было рискованным, но и вся жизнь рыбака связана с риском. Провалив­ шись в полынью, утонули лошади. Вместе с ними на дно ушли продукты и теплые ве­ щи. Голодая, проваливаясь в ледяную воду, рыбаки прошли десятки километров, каждый из которых мог стать последним в их жизни. О колючий и острый, как нож, апрельский лед они порвали обувь и в кровь изрезали ноги. Конечно, можно было разрезать поч­ товую сумку и сделать подметки. Но тогда пропадет почта, долгожданные письма, цен­ ные документы... Можно сказать, что повесть «От Свято­ го до Горемыки» — это произведение о любви (Вера Малышева и Петр Стрель­ цов), преодолевающей довольно сложные жизненные обстоятельства, людскую злобу и зависть, клевету и коварство. С тем же основанием можно сказать, что это повесть о человеческом предательстве (Егор Ли­ син, Семен Малышев), которое наказыва­ ется самой жизнью. В этой же повести автор рассказал нам и о захватывающе­ интересном, полном драматизма путешест­ вии трех своих героев от Святого до Горе­ мыки, образующем вполне самостоятель­ ную часть. Нужна немалая фабульная изо­ бретательность, чтобы уложить все это в неумолимые пропорции жанра. Однако выдумывать и изобретать —совсем не в манере Жигжитова. Он рассказывает не­ сколько историй из жизни рыбаков поселка Аминдакан, в неприкосновенности сохра­ няя все, как было. Его материал, замыслы слишком хорошо отлежались и обросли плотью, чтобы поддаваться свободному и искусственному конструированию. Вот по­ чему жизнь рыбацкого поселка, показан­ ная широко, в ее естественном беспорядке, не уместилась в рамки того однопланового сюжета, который, как и в прежних пове­ стях, автор использовал в новом произве­ дении. Так, например, замечательная сама по себе история путешествия рыбаков, не связанная с основным конфликтом пове­ сти, образовала композиционный «нарост». Сюжетная «теснота» отразилась и «а рас­ крытии характеров. Многим героям не хва­ тило действия, и они так и остались только намеченными. Стрельцовы и Лисины, Вера и Семен Малышевы, Мишка Жигжитов, Иван Зеленин — все они списаны с натуры и уже своим первым появлением произво­ дят впечатление жизненности и ре­ альности. Познакомиться же с ними по­ ближе, увидеть их характеры в действии, до конца раскрывающем заложенную в герое индивидуальность, читателю не при­ шлось по причине их недостаточной сю­ жетной «занятости». В подобных случаях Чехов когда-то советовал: «Что-нибудь из двух: или меньше персонажей, или пишите роман». Из перечисленных героев повезло лишь одному Семену Малышеву. Он не только обрисован несколькими точными и яркими штрихами, но и показан в психологической динамике. Может, потому и приоткрылась нам душа этого озлобленного, в чем-то ущемленного и притом весьма неглупого человека. Повесть «От Святого до Горемыки» для писателя —освоение нового рубежа, свя­ занного с более глубокой разработкой нравственного конфликта, с изображением характера в усложнившихся обстоятельст­ вах и связях. Если прежних героев Жиг­ житова мы заставали главным образом наедине с суровой сибирской тайгой, кото­ рая сама является одной из основных уча­ стниц событий, то страницы повести «От Святого до Горемыки» заселены гуще. Приключенческие мотивы решительно ото­ двинуты на второй план коллизией нрав­ ственного порядка. Автор стремится изо­ бразить жизнь главного героя Петра Стрельцова как можно полнее, показать ее со всех сторон. Раздвинувшаяся тематика произведения вызвала неудержимый поток авторских знаний, наблюдений и образов из его немалого жизненного опыта. Избы­ точность материала, вообще свойственная творчеству Жигжитова, в новой повести превысила емкость жанра. Характер этого материала, предельная достоверность и цельность жигжитовских образов, нерасчле- нимость художественной картины требова­ ли более синтетичной формы выражения. Не случайно вслед за повестью «От Свято­ го до Горемыки» писатель принялся за роман-эпопею «Подлеморье» — итог его пятнадцатилетнего художественного и все­ го жизненного опыта. Сейчас завершена первая книга романа, который публикует журнал «Байкал». В ярких, колоритных сценах, поражающих богатством глубоко пережитого материала, сочностью диалога, проходит перед чита­ телем жизнь подлеморцев. Жизнь, полная труда и лишений, риска и романтики. Тем более, что показан ее переломный истори­ ческий момент — начало революционной борьбы. При этом Жигжитов сумел объять многосложную действительность края как художник, сцементировать пестрые впе­ чатления в цельной и одухотворенной кар