Сибирские огни, 1975, №1

Э . Бальбуров ПРОЗА МИХАИЛА ЖИГЖИТОВА Лет пятнадцать назад группа бурятских писателей, совершая поездку по берегу Бай­ кала вместе со своим гостем — московским поэтом Василием Журавлевым, сделала при­ вал .в живописном уголке Баргузинского за­ лива—селе Максимиха. Остановились в ни­ чем не приметной избе у самой дороги на краю села. Хозяин дома, баргузинский охот- ник-соболевщик, принял гостей с большим радушием. Вечером он решил прочесть писа­ телям свои записи, которые делал в свобод­ ное время между летней путиной и охот­ ничьим сезоном. Это были первые рассказы тогда еще никому не известного Михаила Ж'игжитова. Вскоре они появились в журна­ ле «Байкал». Так подлеморский1 охотник Жигжитов ступил на свою новую, литера­ турную тропу. Через тернии творчества и годы упорного труда она привела его к ус­ пеху, й читателю. Михаил Ильич Жигжитов пришел в лите­ ратуру немолодым уже человеком, имея за плечами немалый жизненный опыт. Прежде чем стать писателем, он сменил несколько профессий. Был учителем начальной школы, работал башлыком 2 у байкальских рыбаков, ходил на соболя, на медведя, будучи штат­ ным охотником Баргузинского промыслово­ охотничьего хозяйства. Профессии менялись, но одно было постоянным —любовь к род­ ному Подлеморью. Вся жизнь Михаила Жигжитова была связана со славным си­ бирским морем. Сын бурята-казака из ста­ ницы Большой Луг, он никогда «е жил в городе. Его литературный успех многие объ­ ясняют экзотикой темы, уникальностью творческой биографии. «Дерсу Узала, взяв­ шийся за перо»,— сказал о нем Владимир Тендряков. Эта фраза стала постоянным спутником писательской судьбы Жигжито­ ва, придавая ей определенный оттенок сен­ сационности. Однако чудо нужно видеть не в самом по себе литературном дебюте баргузинского I П о д л е м о р ь е — тан местные жители называют байкальское побережье. “ Б а ш л ы к — бригадир сетевой лодки охотника. Оно в другом — в тех невероят­ ных изменениях, которые произошли в Бу­ рятии за годы Советской власти, в невидан­ ном расцвете ее культуры, в создании для человека таких условий, при которых слова о гармоническом развитии личности уже на­ чинают претворяться в жизнь. Нет. не Дерсу Узала взялся за перо в глухой таежной деревушке Максимихе. Свой рассказ о красоте сурового Байкальского края, о тружениках-сибиряках начал чело­ век, обладающий достаточной внутренней культурой. Художник по натуре, он долгие годы пристально присматривался к этой не­ броской красоте, прислушивался к живому слову таежника. Это верно: как и знаменитый герой Ар­ сеньева, Жигжитов весь принадлежит свое­ му Байкалу, своей тайге, но это уже другая тайга, другой край, преображенный, где мо­ жет появиться настоящий писатель — и не как чудо, а совершенно закономерно. За годы, что прошли с той счастливой встречи в Максимихе, намного выросло пи­ сательское мастерство Жигжитова. Можно подивиться, насколько быстро он прошел дистанцию от простеньких зарисовок из ры­ бацкой и охотничьей жизни, написанных не­ опытным новичком, до многопланового ро­ мана из двух книг, публикацию которого уже начал журнал «Байкал» и готовит из­ дательство «Современник». Что стоит за этим стремительным твор­ ческим ростом? Прежде всего — труд. Спер­ ва терпеливый и незаметный, когда будущий писатель только вынашивал свою мечту о литературном творчестве, когда долгие годы по крупицам, по словечкам он накапливал то речевое богатство, которым с расточи­ тельной щедростью пользуется сейчас. Те­ перь, когда мечта осуществилась,—это труд, упорный до изнурительности, вдохновенный и радостный, труд, нужный людям. Профессионализм только подчеркнул са­ мобытность прозы Жигжитова. Художест­ венно-изобразительная оснащенность позво