Сибирские огни, 1974, №12

талась одна вражда. Они придут к освобождению черных рабов, но по­ здно, оплатив свою трусость неслыханной кровью. Я не облегчу их уча­ сти; если прокламация отменится, то только президентом, пусть он берет на себя ответственность; придется ему, а не мне, потерять часть по­ клонников. Пакгауз пустел; только лампы покачивало ветром, он врывался из темноты в открытые двери. Мы собирались на пристань: я — к полку, Фримонта — он снова облачился в черный плащ — ждал пароход на Сент-Луис. Генерал расспрашивал о тактике мятежных партизан, о до ­ рогах, но больше говорил сам, жаловался на опрометчивость Лайона, хвалил Миллигана, но и у него находил промахи, сетовал, что ирландец з а р в а л с я , обличал Вашингтон за постоянные требования полков для усиления армии на Потомаке; ведь если правительство удерживает под Вашингтоном все ружья и пушки, выходящие с фабрик Востока или куп­ ленные в Европе, он останется здесь безоружен и не сможет создать ар ­ мию н а с т у п л е н и я . Гроза надо мной миновала, я слушал его и з аме ­ тил, что Фримонт отвергает всякое несогласие; я не имел успеха, когда сказал, что война в Миссури невозможна без сильного кавалерийского резерва, или находил важным без промедления поддержать Миллигана, — о Лайоне, оставленном без поддержки и теперь мертвом, я молчал, дело прошлое, а для Фримонта оно оставалось как открытая рана. С каждым шагом по темной, уснувшей пристани Фримонт охладевал ко мне, верно, его обижало, что я прошел испытания нашего разговора, ни в чем не уступив ему, не давая настоящей цены его расположению. Наш пароход на Кейро еще не подошел к причалу, суденышко Фри­ монта разводило пары и подмигивало в ночи огнями. — Ваши солдаты спят,— сказал Фримонт, остановившись резко и прощально.— Я не сумею убедиться в их исключительности. — Они не спали три ночи. — Так в чем их талант? — повторил он прежний вопрос. — В умении действовать самостоятельно и в их esprit de corps'. — О! Вы дарите мужланам и esprit de corps! Я мог сказать, что в девятнадцатом иллинойском больше интелли­ гентных людей, чем в других полках, но поверит ли он? — Я хочу дать вам совет, Турчин.— Его задело мое молчание.— Вы возите с собой жену; во всей армии Севера, да и Юга, нет ничего подобного. — Но и здесь, и там нет второй такой женщины. Д аж е в Севасто­ поле, под рукой царя, женщины сумели отличиться, спасая раненых. — Армия руководствуется уставом, а устав запрещает женщин, иначе как маркитанток. Он сделался сух и официален, мне оставалось одно — неподчинение. — Надин Турчин — фельдшер. Я не нахожу в этом вреда. Фримонт снял шляпу, тряхнул гривастой головой: — Среди листков, которые я порвал, был один, писанный ее рукой. Капеллан прислал его в штаб, убежденный, что это изменническая тай ­ нопись; вот вам и вред, и смущение. Капеллан не знал, что письмо нежное. — Но и вы не знаете по-русски, генерал! — Здесь бывает ваш соотечественник, русский полковник, а теперь удачливый вербовщик солдат. Он прочел и совершенно успокоил штаб,— Фримонт поднял руки ладонями ко мне, в знак примирения. Мы не нашли в полку измены, даже и супружеской. — Если с делами покончено, позвольте мне удалиться. Я дрожал, не зная, чему это приписать; сырой ночи на берегу реки, ' Корпоративный дух (фр.) 7. С ибирские огни № 12.