Сибирские огни, 1974, №12

в тысяча пятом подъезде, на этаже трехсотом живет она одиноко и старится с каждым годом! Средь прочих меня встречая, в т а з а посмотреть боится ■ боится влюбиться случайно. Боится она — ошибиться. Так-то оно вернее... Кто там — стихи про комету!! Нету любви, нету. Нету любви, нету. Что ж, прощай, моя молния! Что ж, прощай, моя роза! Искусаю подушку, выплачу светлые слезы. Утром сварю себе кофе, выйду купить газету... Нету любви! Нету! Нету любви! Нету!.., ВОСПОМИНАНИЕ О СКВОРЦЕ То ли выпал, то ль за муравьями вышел сам — была, мол, не была... По деревьям я провел глазами — ни скворечника и ни дупла! А птенец резвится, лихо скачет и букашек весело клюет... Где же мать! Быть может, горько плачет! Где отец! Из лужи воду пьет! Подошли какие-то мальчишки. Как глаза охотников блестят! Вон отсюда! Зашуршали книжки... Но зато — три дачника стоят. Было стыдно думать, что другие тронут птицу камнем иль рукой... Я пошел. Здесь тропы круговые. Я вернулся. Птенчик был живой. А вокруг — толпа, автомобили. Глядя друг на друга, мы ушли... Снилось мне потом: его убипи те, что после снова подошли! Снился он: рябой и желтоклювый, весь как в серой чешуе стальной, глупый, ах, невероятно глупый, окруженный смутною толпой...