Сибирские огни, 1974, №12

Лосяков молча подвинулся и подал знак поварихе. Та благодарно опустилась возле, прячась за спину Глеба Угольникова. Я все ждал, когда же нормировщик перейдет к разбирательству по­ ступка Ивана Тихонина. Мне было любопытно, каким же образом он сделает это. Нетерпеливо ждали конкретного разговора и остальные. Но Головушкин называл факты прогулов по нефтеразведке в целом, р ас ­ суждал о необходимости бережного отношения к природе, к технике, о культурном досуге рабочих экспедиции после рейсов и вахт, и ни разу не намекнул на сегодняшнее происшествие. Закончил лекцию он и вовсе неожиданно: — Вот такой у нас разговор получился. Общий. Предварительный. Для того, чтобы подумать. — Почему в своей лекции вы обошли Тихонина и Шмырина? — спросил я у Головушкина вечером, когда мы расположились на ночлег. — А кто его знает,— не сразу откликнулся из темноты Микуль И в а ­ нович, и по его голосу я почувствовал, что сегодня он на разговор не на­ строен.— Сначала хотел. Да потом увидел Шурочку... Глаза ее. Ну, и вообще... Не к месту это сейчас. Начни мы только о Тихонине говорить, несправедливость получится, а Шмырин о себе слушать не станет, уйдет, хлопнет дверью, да потом на самосуд пожалуется. Тут факты нужны. И потом, завтра — перетаскивание вышки. Ответственный момент... Слу­ шай, давай лучше спать, а? — Да разве я против? Просто интересно мне это от вас услышать. — Однажды я прочитал в какой-то книге занятную мысль: мол, не­ которые думают, что хорошо знают птицу, если увидели яйцо, из кото­ рого она вылупилась... — Вас понял... Только на одну мудрую мысль всегда есть другая... К. примеру, что такое сорняк, как вы думаете? — Ну,—- поторопил меня Головушкин,— Анекдот, что ли? — Ботаники сказали бы, что это трава-паразит. А вот Ралф Эмер­ сон, американский философ, считает, что это растение, достоинства ко­ торого пока еще не открыты. — Дурак он, твой Ралф ,— отвернулся к стенке Головушкин,— Д а ­ вай все-таки спать. А насчет яйца и сорняка ты сам подумай, если н а ­ строение есть... Спокойной ночи. 16 За ночь метель утихла. Утро выдалось теплое, но с тягучим ветер­ ком и моросыо. Тайга, надрезанная сверху волокнами тумана, словно набухла. Между слоистыми ветками новогодним убранством прозрачно поблескивали выбухшие из снега, как мыльные пузыри, шары влаги Они дрожали, прогибались под напором низовика, но не лопались. И стран­ но, нигде не было намека на взошедшее солнце, но оно чувствовалось оно жило рядом... ’ Перекусили, как и вчера, скудно, деловито, без слов. Д аж е на Тереха Оплачко нынче нашла какая-то торжественная серьезность. За столом он не проронил ни слова, только ерзал лохматой бородой по вороту бре* зентовой куртки да сосредоточенно морщил лоб. Впервые я почувствовал, что бригада Совалова — сложный, хорошо подогнанный механизм, в котором все до мелочей выверено и притерто Покинув столовую, каждый без напоминаний занялся своим делом Тр ак ­ тористы прогревали и заботливо прослушивали разносильные моторы своих машин. Монтажники готовили тросы для сцепки, широкие метал ­ лические лыжины, крепежные хомуты.