Сибирские огни, 1974, №12

привез. По своему рецепту. Трав опять же наварю. Пусть человек поле­ чится, раз такое дело. Рёва, только из-за непогоды пущенный в тепло, при последних сло­ вах хозяина поднялся. Лосяков пропустил лайку вперед и шагнул за ней следом в метель. — Ты в какой школе учился? — спросил я Глеба, сделав оче­ редной ход. — В восьмой, а что? — Подшефная моей жены. Она на заводе матмашин работает. — Ну, тогда я ее должен знать, наверно,— неуверенно сказал Глеб, и по его лицу я понял, что говорит он это из вежливости.— Только я в шестьдесят восьмом году школу окончил. — Все правильно. А она в шестьдесят седьмом старшие классы на завод водила. После этого вечер встречи был. — Точно,— улыбнулся Глеб.— А какая она из себя? Невысокая т а ­ кая, глаза большие, серые, словно плачут? — Вот уж не замечал. Постепенно мы разговорились, сразу же избрав тон если и не ро­ весников, то людей, сравнительно близких по возрасту и взглядам. Вспомнили школьных учителей — кое с кем я встречался по газетной работе, обсудили качество преподавания тех или иных предметов, плю­ сы и минусы производственного обучения, затем легко и естественно пе­ решли к хоккейным турнирам, в которых довольно неплохо в этом году выступил томский «Янтарь», охарактеризовали каждого игрока коман­ ды — и почувствовали полное доверие и уважение друг к другу. — А чего тебя на север потянуло? — выждав подходящий момент, задал я Угольникову давно приготовленный вопрос. К удивлению моему, он замялся, сделал неверный ход ферзем, по­ просил разрешения поставить фигуру на место. Потом, обнаружив, что партия проиграна, облегченно вздохнул и'смешал фигуры. — Видишь ли... Честно говоря, в компанию одну попал. Еще в де­ вятом классе,— Глеб заговорил с трудом, старательно подбирая слова.— Понравилась, понимаешь, одна девчонка. В горсаду мы с ней познако­ мились. На чертовом колесе. Пошел я ее провожать. Постояли мы у во­ рот допоздна, поговорили, я назавтра ее в кино пригласил. Ну, вот она ушла, а меня сразу же незнакомые парни окружили, человек семь. Один кудрявый, постарше остальных, ласково так говорит: еще раз увидим тебя с ней — ноги переломаем... А я драться не умею, не приходилось как-то... На следующий вечер — та же самая история. А потом они меня и правда избили. Вот так все началось. Они меня изобьют — я опять иду. Гор­ дость отступить не позволяет. И девчонка уже разонравилась, и мама ве­ чером— двери на замок, и в школе мои синяки у всех на виду, ну, а у меня самолюбие: выжду время, пока все успокоятся,— и к ней. Однаж­ ды кудрявый встретил меня не так, как всегда. Подходит, руку протяги­ вает. Говорит: ты свой парень, с характером, мы тебя, говорит, з ауважа ­ ли. А за то, что били, извини, если хочешь, можешь каждому от души по физиономии съездить. Не стал я, конечно, этим разрешением пользо­ ваться, понравилось мне очень, что похвалили они меня за упорство, что не надо мне больше терпеть, не придется труса праздновать. Пошел я с ними. Надо же как-то дружбу скрепить, неудобно отказываться... В тот вечер мы много выпили, я еле домой добрался. Ну, мама меня мокрым полотенцем отшлепала. Это у нее такая привычка: чтобы не больно, а стыдно. То, говорит, в синяках являлся, а теперь пьяный! Так, говорит, и знай — нашу фамилию позорить не позволю. Твой отец в рот не брал, а ты с какой же это стати? Сопляк еше, подрасти надо... «Оказывается,— мысленно отметил я,— в письмах все несколько не так, как в жизни. Да оно и понятно: какая мать будет вспоминать о про- 3. Сибирские огни № 12.