Сибирские огни, 1974, №12

Впервые этим прозвищем окрестил меня на одной из итоговых лету­ чек ответственный секретарь газеты, человек умный, едкий и раздражи­ тельный. Вообще-то он прав — работаю я недопустимо медленно и труд­ но: сначала пытаюсь разобраться во всем, не считаясь со временем, по­ том несколько раз переписываю одно и то же- Поначалу, правда, на это никто внимания не обращал. Несколько моих статей даже появились на доске «Лучшие материалы недели». Потом в один прекрасный день выяснилось, что мой испытательный срок кончился, время поблажек прошло, пора браться за дело как следует. Тут-то и начались мои мучения. Как-то вечером после работы задержал меня шеф отдела, пожилои грузный мужчина с копной рыжих волос. — Понимаешь, дед,— непривычно ласково и фамильярно сказал он, утирая пот с круглого отечного лица.— Не получается у нас с тобой. Пи­ сать ты можешь, это точно. Но мы не центральная газета, где две, а то и больше сотни сотрудников. Если там спокойно дают своим литрабам на один материал две недели, то у нас это практически невозможно. Трид­ цать пять человек, сам понимаешь, не двести. А формат и периодич­ ность— те же Вот и считай. Мы, если выразиться откровенно, ломовые лошади от газеты. Да , именно так. И поэтому выбор у нас простой. Или .^Или„^тно^— невесело отозвался я,— Предлагаете по собственно­ му ж е л а н и ю . ^ ^ та.к.?— шеф тяжело выбрался из-за стола.— На нашем отделе свет клином не сошелся. Попросись в информацию. Ты человек молодой, толковый. Тебя там возьмут. С радостью. Возможности у них, понимаешь, другие. Но в о т д е л е информации я тоже долго не продержался— здесь тем­ пы оказались еще стремительнее. Около месяца проработал в отделе сельского хозяйства, а потом прочно и надолго осел в отделе писем. И это всех успокоило: наконец- то я стал выполнять необходимую норму. Ежедневно я прочитывал и распределял по отделам редакционную почту (от пяти до сорока пяти корреспонденций в день), приглашал ру­ ководителей различных служб и ведомств в общественную приемную, готовил в печать материалы рейдов, обзоры писем, подборки в рубрики «Нам пишут» или «По следам наших выступлений», организовывал ли­ тературные страницы, разговаривал с посетителями. В командировки, и прежде редкие, меня перестали, посылать совсем, но, чтобы как-то уравновесить такое мое неопределенное положение, повысили ставку — из младших перевели в обычные литсотрудники. Домой я возвращался вконец опустошенный, издерганный, чувствуя, что делаю не то и не так, как хотелось бы. Но тут ко мне -выбегала двух­ летняя Настенька и каждый раз удивленно повторяла: — Ой, кто пьишел,— радостно обнимала за шею,— давай поигаем, папа!.. И все дневные горести и неполадки отступали на задний план, ста­ новились мелкими и несущественными. В тот раз я еще на пороге услышал нетерпеливые призывы телефон­ ного аппарата. Пристроив портфель с покупками на обувницу, я в нос­ ках, чтобы не наследить, прошел в комнату и торопливо снял трубку (в это время Настенька еще спит). — Слушаю. — Что же это вы к телефону не подходите? — голос незнакомый, мягкий, но вместе с тем требовательный, категорично-капризный,— Или вы заболели? „ — Извините,— на всякий случай извинился я,— Все в порядке,