Сибирские огни, 1974, №12

деться в них внимательнее, то мы тоже (как и у А. Бэла) обнаружим, что герои Р. Р ебан а— натуры сложные, незаурядные, исключительно серьезно задумывающиеся над смыслом жизни своей. Вот, например, учитель Алексей Алексее­ вич Савостин (рассказ «Савостин»), при­ ехавший работать в Карагуж — местечко, которое и на картах нигде не от мечено. Что заставляет этого человека через голову^ ди­ рекции школы и администрации районо «выбивать» у председателя колхоза лес для строительства интерната? А та ж е стран­ ная, с точки зрения других, «чудинка» ха­ р ак тер , а проще говоря — истинная чело­ вечность и сознание своего морального и гражданского долга. Савостин не может не «отвлекаться на бытовые допросы», как советует ему дирек­ тор школы., ибо он не только разумом по­ нимает важность строительства интерната Рри школе; он обостреннее других чувству­ ет вину перед ребятами за их неустроен­ ность, потому-то и бродит в нем неугомон­ ная «душевная нужда». Это хорошо поняли и секретарь райкома, а затем и работники военкомата, предоставив Савостииу отсроч­ ку от военной службы (поняли, что — как учитель и воспитатель — Алексей в данный момент намного нужнее, чем солдат). Или вспомним киномеханика Кирюхина («Фургон») — этого родного брата Савости- на по складу характера.. Кирюхин тоже ощущает себя ответственным за все, с чем пришлось столкнуться в жизни. Наверное, именно это ощущение и помогло выиграть «пропащее дело»: отремонтировать и воз­ вратить в строй разбитый, старый автофур­ гон, хотя Кирюхин «не так уж любил ма­ шины, то есть не видел в них то, что видел Цыпурский». Д аж е Цыпурский, механик выс­ шего класса, и то не верил, что эдакую развалюху, как заброшенный «ЗИС-5», можно наладить всерьез. Почему ж е верил в это Кирюхин — малоопытный юноша, раз­ бирающийся в «нутре» машины пока еще с помощью учебника Панкратова? Нет, ки­ номеханик, видимо, все-таки любит маши­ ны, причем той особенной любовью, когда она поистине «творит чудеса». Но еще боль­ ше любит Кирюхин жизнь, людей. Именно неуемное желание принести людям ра­ дость, пособить им и движет всеми его по­ ступками. Кирюхин и Савостин руководствуются в своих поступках прежде всего душевной совестливостью; она и помогает им «теле­ патировать» в общении с окружающими, угадывать и определять свое призвание в труде, избегать ординарности. В еще большей степени эти качества при­ сущи Вязникову — герою рассказа Р. Реба- на «К метели» («Знамя», 1972, № 4). Всего около года проработал он воспитателем в детском доме (сразу после окончания шко­ лы), но сумел завоевать доверие и уваж е­ ние ребят. Вязников «не силен как лич­ ность» и по своей природной мягкости и смиренности вроде бы не годится для ра­ боты с детьми. Он и сам-то не может по­ нять, «отчего тогда хулиганье из старших групп, как повадились называть трудных детдомовцев усталые педагогические дамы, почему эти трудные слушались его и глухи были к любому волевому окрику»; он не знает еще с полной уверенностью, что ро­ дился воспитателем — по призванию. Но мы чувствуем, что Вязников — педагог «от бога», хотя писатель нигде не говорит об этом прямо. В предельно простом по сюже­ ту рассказе (эпизод поездки Вязникова в город за лыжами для детдомовской детво­ ры) Р. Ребан сумел вылепить интересный психологический портрет современного юно­ ши, «обдумывающего житье». Люди, подоб­ ные Вязникову, нередки среди нас. Но по своей природной деликатности оии как-то остаются в тени. И писатель, обращая на­ ше внимание на таких «тихонь», ненавязчи­ во, но убедительно и точно обнаруживает «душ золотые россыпи», их влюбленность в жизнь и в свою работу. Герои большинства произведений Р. Ре- баиа — из поколения, родившегося в воен­ ные и послевоенные годы. Писатель доби­ вается в своей лирической прозе наиболее существенного: открытия душевной много­ мерности человека. В этом-то мне и ви­ дится «особинка» в творческой манере Р. Ребана. Андрей Скалой дебютировал вместе с А. Бэлом и Р. Ребаном. Первая его книга «Стрела летящая» вышла в 1969 году в из­ дательстве, «Молодая гвардия». В 1973 го­ ду в Новосибирске издан новый сборник писателя «Красный бык», куда вошли луч­ шие из ранних рассказов и повесть «Живые деньги», получившая широкую критическую прессу. Сильная сторона дарования молодого прозаика— острота и зоркость видения, умение подметить в самой что ни на есть будничности напряженные конфликтные си­ туации, когда нравственная амплитуда че­ ловека обнажается необыкновенно зримо. Д аж е в произведениях сугубо камерного плана (например, а рассказе «Стрела ле­ тящая») ощущается стремление писателя выделить в поведении героев ту «особинку», которая определяет сущность его жизнен­ ной программы. Эта программа (за­ частую еще довольно зыбкая, расплывча­ тая, когда речь идет о характерах, пережи­ вающих возрастную стадию становления) приобретает очень резкие и четкие очерта­ ния, когда автор исследует личность сфор­ мировавшуюся, поднаторевшую по части жизненного и житейского опыта. А. Скалона привлекает такое душевное состояние человека, когда сокровенные ка­ чества проявляются укрупненно, в ответст­ венные минуты жизни. Резкими, обнажаю ­ щими мазками выписан Холодов (рассказ «Красный бык») с его озлобленной рефлек­ сией и равнодушием к миру. В этом завист­ ливом неудачнике (Холодов работает на­ учным сотрудником в институте) прозаик подметил интересный тип потенциального «палача». Внешне в Холодове ничего опас­ ного нет: грубость, цинизм в обращении с коллегами еще как-то можно объяснить (обгоняют разные «молокососы»). Но ни­ чем и никак нельзя оправдать ту звериную озлобленность в сцене, когда Холодов са-